Веселовка

Пойма нашей реки небольшой заросла красноталом,
Подмывает весною вода её берег крутой,
Тридцать лет пролетело уже, что конечно, немало,
С той далёкой поры, как покинул я дом свой родной.

...Как всегда, попервах, лишь в посёлок к себе я приеду,
Взяв с собою гостинцы, хотя бы на четверть часа,
Загляну к Митрофанычу я, к дорогому соседу,
Не уважить его, ветерана, конечно, нельзя.

А ещё обязательно надо мне к тётке Аксинье,
Обещался ей крышу сарая помочь перекрыть,
Сын её далеко и который уж год на чужбине,
И меня он, коль что, попросил ей чуток подсобить.

Вот и всё население наше, пуста Веселовка.
Никого. Кроме них здесь сегодня никто не живёт,
Лишь Бурёнка, любимая тётки Аксиньи, коровка,
Да ещё полосатый Маркиз, Митрофаныча кот.

Мой родительский дом много лет уж стоит опустелый
И не теплится в окнах его ввечеру огонёк,
Всякий раз, как приехал, к нему подхожу я несмело,
И стою, не решаясь так сразу, ступить на порог.

С каждым годом я реже и реже сюда приезжаю,
Но когда, словно в детстве, стою на обрыве крутом,
Мне всё кажется, будто бы я из далёкого края
Насовсем наконец-то вернулся в наш старенький дом.

...И неплохо могли бы мы жить в Веселовке, поверьте,
Не чужие мы всё же с соседями столько-то лет,
Митрофаныч да тётка Аксинья, и я с ними третий,
И как знать, может быть, в этом счастья и был бы секрет.