Записки о поэзии Поэтический Петербург

Поэтический Петербург
От Ломоносова до поэтов Серебряного века

   О немеркнущей красоте нашей российской гордости градостроительства с великолепием дворцов и романтикой набережных рек и каналов Санкт-Петербурга написано немало. Сегодня мы постараемся воедино вместить самые интересные и значимые строки знаменитых поэтов, посвящённые Северной Венеции, как иногда образно называют град на Неве.
   И начнём, конечно же, со строф
Михаила Васильевича Ломоносова (1711 – 1765)

Надпись на иллюминацию в новый 1751 год.

Отверсты храмы все, и олтари дымятся,
Желанья всех к тебе, монархиня, стремятся,
И ревность подданных со временем растет,
И оных счастие с числом восходит лет.
Полсвета, что твоя десница управляет,
Согласный шум до звезд усердно возвышает,
Да Вышний новый год с тобой благословит
И слух твой и другу полсвета удивит.

   Михаил Васильевич Ломоносов сыграл основополагающую роль в формировании русского литературного языка (с Н. М. Карамзиным и А. С. Пушкиным, и последовавшими за ними классиками русской литературы). Он оценивается, как великий реформатор русского языка, определивший пути его дальнейшего развития в статусе языка национального.
Гаврила Романович Державин (1743 – 1816)
Широкая литературная известность пришла к Г. Державину в 1782 году после опубликования оды «Фелица», которая в восторженных тонах была посвящена автором Императрице Екатерине II.
С момента основания в 1783 году Императорской Российской академии Державин был членом академии. Гавриил Романович вместе с Д. И. Фонвизиным и другими авторами принимал непосредственное участие в составлении и издании первого толкового словаря русского языка.

На освящение храма Казанской богородицы в Санкт-Петербурге
(отрывок)

Уж не Фавора ль я в раме
По ребрам светлых туч хожу?
Иль Соломона в дивном храме
Вкруг изумленный взор вожу
По злату, по мусий, порфирам,
И к звонким Сионит псалтирям
Клоню вперенны ушеса?
Восторг все наполняет чувства:
Богатство, красоту искусства,
Отверсты вижу небеса!

Ни бурь, ни морь, ни громов рева
Не внемлет, благовея, мир.
Что се? – Святых в святая Дева
Восходит, вслед струя эфир!
Глава увенчана звездами,
Луна блистает под ногами,
Как солнце, ясен взгляд и тих;
Одета неба омофором
Предстала пред Всевидца взором,-
И слышу свыше Девы лик…
1811

Державин стал преемником Ломоносова в силлабо-тоническом стихосложении, и здесь в данном стихотворении мы видим 4-х стопный ямб с перекрестной чередой женских и мужских рифмовок.

Александр Сергеевич Пушкин (1799 – 1837)

Медный всадник Петербургская повесть (отрывок)

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
…………………………….
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постели беспокойной.
Уж было поздно и темно;
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя.
……………………………
1833
   По мнению самого Александра Сергеевича, 4-х стопный ямб стал в его времена настолько популярным стихотворным метром, что гений русского языка в своей поэзии стал применять октаву из итальянской поэзии XIV  века и свою Онегинскую строфу, впервые в истории русской и мировой поэзии.  Тем самым он положил начало последовательному продолжению применения этой поэтической формы другими авторами по всему свету.


Антон Антонович Дельвиг (1798 - 1831)

    *     *     *
Ты в Петербурге, ты со мной,
В объятьях друга и поэта!
Опять прошедшего мы лета,
О трубадур веселых мой,
Забавы, игры воскресили;
Опять нас ветвями покрыли
Густые рощи островов
И приняла на шумны волны
Нева и братьев и певцов.
Опять веселья, жизни полный,
Я счастлив радостью друзей;
Земли и неба житель вольный
И тихой жизнию довольный,
С беспечной музою моей
Друзьям пою: любовь, похмелье
И хлопотливое безделье
Удалых рыцарей стола,
За коим шалость и веселье,
Под звон блестящего стекла,
Поют, бокалы осушают
И громким смехом заглушают
Часов однообразный бой.
Часы бегут своей чредой!

   Антон Антонович Дельвиг был весомой фигурой поэтического Петербурга, а также как литературный критик и издатель. Он был одним из первых выпускников Царского лицея и другом Пушкина.
   Дельвиг организовал в своем доме в Петербурге литературный кружок. На литературные вечера здесь собирались друзья поэта: Пушкин, Баратынский, Жуковский, Плетнёв, Языков.
   В это же время он начал издательскую деятельность: в 1825—1830 годах вместе с О. М. Сомовым выпустил семь книжек альманаха «Северные цветы», и альманах «Подснежник» на 1829 год, а с 1830 года предпринял издание «Литературной газеты», которое продолжалось после его смерти.
Пётр Андреевич Вяземский (1792 – 1878) -
   русский поэт,литературный критик, историк, переводчик, публицист, мемуарист и государственный деятель. Сооснователь и первый  председатель Русского исторического общества, действительный член Академии Российской, тайный советник и сенатор,  гофмейстер, обер-шенк (старший виночерпий) Двора Его Императорского Величества.

Петербургская ночь (отрывок)

Дышит счастьем,
Сладострастьем
Упоительная ночь!
Ночь немая,
Голубая,
Неба северного дочь!

После зноя тихо дремлет
Прохлажденная земля;
Не такая ль ночь объемлет
Елисейские поля!
Тени легкие, мелькая,
В светлом сумраке скользят,
Ночи робко доверяя
То, что дню не говорят.

Дышит счастьем,
Сладострастьем
Упоительная ночь!
Ночь немая,
Голубая,
Неба северного дочь!
Блещут свежестью сапфирной
Небо, воздух и Нева,
И, купаясь в влаге мирной,
Зеленеют острова.
Вёсел мерные удары
Раздаются на реке
И созвучьями гитары
Замирают вдалеке.
……………………

Петербург (отрывок 1818 года)

Я вижу град Петров чудесный, величавый,
По манию Петра воздвигшийся из блат,
Наследный памятник его могущей славы,
Потомками его украшенный стократ!
Повсюду зрю следы великия державы,
И русской славою след каждый озарен.
Се Петр еще живой в меди красноречивой!
Под ним полтавский конь, предтеча горделивый
Штыков сверкающих и веющих знамен.
Он царствует еще над созданным им градом,
Приосеня его державною рукой,
Народной чести страж и злобе страх немой.
Пускай враги дерзнут, вооружившись адом,
Нести к твоим брегам кровавый меч войны,
Герой! Ты отразишь их неподвижным взглядом,
Готовый пасть на них с отважной крутизны.
……………………………………………….
Одический шестистопный ямб!

Петр Павлович Ершов (1815 – 1869)

   В студенческие годы Ершов сблизился с профессором русской словесности Петром Плетнёвым, познакомился с Василием Жуковским и Александром Пушкиным. На их суд девятнадцатилетний студент отдал своё первое крупное произведение — сказку «Конёк-горбунок», прочитав которую, Пушкин с похвалою сказал начинающему поэту: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Плетнёв во время одной из лекций прочитал с университетской кафедры отрывок из «Конька-горбунка» и назвал студентам автора сказки — их сокурсника Петра Ершова, сидевшего в аудитории.

Прощание с Петербургом

Сокрылось солнце за Невою,
Роскошно розами горя…
В последний раз передо мною
Горишь ты, невская заря!
В последний раз в тоске глубокой
Я твой приветствую восход:
На небе родины далекой
Меня другое солнце ждет.
О, не скрывая, заря, так рано
Волшебный блеск твоих лучей
Во мгле вечернего тумана,
Во мгле безмесячных ночей!
О, дай насытить взор прощальный
Твоим живительным огнем,
Горящим в синеве хрустальной
Блестящим радужным венцом!..
Но нет! Румяный блеск слабеет
Зари вечерней; вслед за ней
Печальный сумрак хладом веет
И тушит зарево огней.
………………………

Иннокентий Федорович Анненский (1855 – 1909)

   В печати Анненский начал выступать с начала 1880-х годов с научными рецензиями, критическими статьями и статьями по педагогическим вопросам. С начала 1890-х годов занялся изучением греческих трагиков; выполнил в течение ряда лет огромную работу по переводу на русский язык и комментированию всего театра Еврипида. Одновременно написал несколько оригинальных трагедий на еврипидовские сюжеты и «вакхическую драму» «Фамира-кифаред», драма шла в сезон 1916—1917 гг. на сцене Камерного театра.
   Анненский в свое время переводил французских поэтов символистов: Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме, Корбьера, А. де Ренье, Ф. Жамм и других. Первую книгу стихов «Тихие песни» выпустил в 1904 году под псевдонимом «Ник. Т-о», имитировавшим сокращённые имя и фамилию, но складывавшимся в слово «Никто», под таким именем представлялся Полифему Одиссей.
   30 ноября (13 декабря) 1909 года Анненский скоропостижно скончался на ступеньках Царскосельского вокзала в Санкт-Петербурге от инфаркта. Похоронен на Казанском кладбище в Царском Селе (ныне — город Пушкин). Сын Анненского, филолог и поэт Валентин Анненский (Кривич), издал его «Кипарисовый ларец» (1910) и «Посмертные стихи» (1923).

Петербург

Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале,-
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над водами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.

Довольно не часто встречающийся четырёхстопный хорей!Браво!

Аполлон Александрович Григорьев (1822 – 1864)

   Аполлон Григорьев воспитывался в доме родителей в Замоскворечье. Учился  у студента-медика Московского университета С. И. Лебедева священной истории, катехизису, латыни и математике. Продолжил обучение  под руководством И. Д. Беляева, преподававшего в те годы в пансионе М. П. Погодина. В 1838 году поступил на юридический факультет Московского университета слушателем.
   Учёба была для Григорьева единственным способом выделиться, избавиться от комплекса неполноценности перед сверстниками: по его собственному признанию «плакал над учебниками, посвящёнными наукам, к которым не имел расположения, постоянно дрожал от страха об отчислении». В результате окончил курс юридического факультета «первым кандидатом», его сочинение высоко оценили Т. Н. Грановский, Н. И. Крылов и сам попечитель С. Г. Строганов. В годы студенчества Григорьев организовал у себя дома философский кружок, в который входили С. М. Соловьёв, А. А. Фет, живший в это время в доме Григорьевых, Я. П. Полонский, К. Д. Кавелин, В. А. Черкасский, Н. М. Орлов. В кружке обсуждались идеи Гегеля.
   Потерпев фиаско в любви к Антонине Фёдоровне Корш, Григорьев внезапно уехал в Петербург, где служил в Управе благочиния и Сенате. С лета 1845 года целиком посвятил себя литературным занятиям.

Город

Великолепный град! Пускай тебя иной
Приветствует с надеждой и любовью,
Кому не обнажен скелет печальный твой,
Чье сердце ты еще не облил кровью
И страшным холодом не смог еще обдать,
И не сковал уста тяжелой думой,
И ранней старости не положил печать
На бледный лик, суровый и угрюмый.

Пускай мечтает он над светлою рекой
Об участи, как та река, широкой,
И в ночь прозрачную, любуюся тобой,
Дремотою смежить боится око,
И длинный столб луны на зыби волн следит,
И очи шлет к неведомым палатам,
Еще дивясь тебе, закованный в гранит
Гигант больной гниеньем и развратом.

Пускай по улицам углаженным твоим
Бродя без цели, с вечным изумленьем,
Еще на многих он встречающихся с ним
Подъемлет взор с немым благоговеньем
И видеть думает избранников богов,
Светил и глав младого поколенья,
Пока лицом к лицу не узрит в них глупцов
Или рабов презренных униженья.
…………………………………….

Николай Алексеевич Некрасов (1821 – 1878)

   Некрасов наиболее известен такими произведениями, как эпическая поэма «Кому на Руси жить хорошо», поэмы «Мороз, Красный нос», «Русские женщины», стихотворения «Дедушка Мазай и зайцы», «Железная дорога». Его стихи были посвящены преимущественно страданиям народа, трагедии крестьянства.
   Некрасов ввёл в русскую поэзию богатство народного языка и фольклора, широко используя в своих произведениях прозаизмы и речевые обороты простого народа  — от бытового до публицистического, от народного просторечия до поэтической лексики, от ораторского до пародийно-сатирического стиля. Используя разговорную речь и народную фразеологию, он значительно расширил диапазон русской поэзии.

Дружеская переписка Москвы с Петербургом

2.Петербургское послание

Ты знаешь град, заслуженный и древний,
Который совместил в свои концы
Хоромы, хижины, посады и деревни,
И храмы божии, и царские дворцы?
Тот мудрый град, где, смелый провозвестник
Московских дум и английских начал,
Как водопад бушует «Русский вестник»,
Где «Атеней» как ручеек журчал.
Ты знаешь рад? – Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!

Ученый говорит: «Тот град славнее Рима»,
Прозаик «сердцем родины»  зовет,
Поэт гласит «России дочь любима»,
И матушкою чествует народ.
Недаром, нет! Невольно брызжут слезы
При имени заслуг, какие он свершил:
В 12-м году такие там морозы
Стояли, что француз досель их не забыл.

Ты знаешь рад? – Туда, туда с тобой
Хотел бы я укрыться, милый мой!
……………………………………..

Поликсена Сергеевна Соловьева (1867 – 1924)

   Поликсена Соловьёва родилась 20 марта 1867 года, когда её отец занимал должность ректора Московского университета. Была последним, двенадцатым ребёнком в семье Сергея Соловьёва и Поликсены Романовой. Рано, в пять лет, научившись читать и писать, увлеклась поэзией. Одной из первых прочитанных ею книг был сборник стихов А. А. Фета. Кроме того, Соловьёва несколько лет занималась в Школе живописи, ваяния и зодчества у И. М. Прянишникова и В. Д. Поленова.
   Впервые стихи Поликсены Соловьёвой были опубликованы в 1885 году в журнале «Нива», однако, невысоко оценивая своё поэтическое дарование, она продолжала заниматься живописью, не стремясь публиковать свои стихи.
После переезда в Петербург в 1895 году она вновь начала публиковать стихи в журнале «Русское богатство». Именно там впервые поэтесса использует псевдоним Allegro.
   В 1899 году выпустила поэтический сборник «Стихотворения». Несмотря на то, что сама она считала его очень слабым, это дало ей возможность посещать поэтические вечера К. К. Случевского, на которых она познакомилась с К. Бальмонтом, А. Блоком, З. Гиппиус, Вяч. Ивановым, М. Лохвицкой, Д. Мережковским и другими символистами.

Петербург

Город туманов и снов
Встает предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отраженных холодной Невою.
Жизнь торопливо бредет
Здесь к цели незримой…
Я узнаю тебя с прежней тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым…
Ночь, но мерцает зарей небосклон…
Ты весь побежден
Сумраком белым.

Александр Александрович Блок (1880 – 1921)

   Первые стихотворения Александр Блок написал в пять лет. В 10 лет создал два номера журнала «Корабль». С 1894 по 1897 год он вместе с братьями выпускал рукописный журнал «Вестник», всего вышло 37 номеров.
   С детства Александр Блок каждое лето проводил в подмосковном имении деда Шахматово. В 8 км находилось имение Боблово, принадлежащее другу Бекетова, великому русскому химику Дмитрию Менделееву. В 16 лет Блок увлёкся театром. В Петербурге записался в театральный кружок. Однако после первого успеха ролей в театре ему больше не давали.
   В 1903 году Блок женился на Любови Менделеевой, дочери Д. И. Менделеева, героине его первой книги стихов «Стихи о Прекрасной Даме». Свадьба состоялась в имении Менделеева Боблово.
   Известно, что Александр Блок испытывал к жене сильные чувства, но периодически поддерживал связи с различными женщинами: одно время это была актриса Наталья Николаевна Волохова, потом — оперная певица Любовь Александровна Андреева-Дельмас. Любовь Дмитриевна тоже позволяла себе увлечения.
   На этой почве у Блока возник конфликт с Андреем Белым, описанный в пьесе «Балаганчик». Андрей Белый, считавший Менделееву воплощением Прекрасной Дамы, был страстно влюблён в неё, но она не ответила ему взаимностью. Впрочем, после Первой мировой войны отношения в семье Блоков наладились, и последние годы поэт был верным мужем Любови Дмитриевны.
   Блок с женой отдыхали в Италии и Германии. Благодаря итальянским стихам Блока приняли в общество, которое называлось «Академией». В нём, помимо Александра, состояли Валерий Брюсов, Михаил Кузмин, Вячеслав Иванов и Иннокентий Анненский.

    *     *     *
Еще прекрасно серое небо,
Еще безнадежна серая даль.
Еще несчастных, просящих хлеба,
Никому не жаль, никому не жаль!
И над заливами голос черни
Пропал, развеялся в невском сне.
И дикие вопли: «Свергни! О, свергни!»
Не будят жалости в сонной волне…
И в небе сером холодные светы
Одели Зимний дворец царя,
И латник в черном не даст ответа,
Статуя на кровле Зимнего дворца
Пока не застигнет его заря.
Тогда, аллея над водной бездной,
Пусть он угрюмей опустит меч,
Чтоб с дикой чернью в борьбе
                бесполезной
За древнюю сказку мертвым лечь…

    *     *     *
Город спит, окутан мглою,
Чуть мерцают фонари…
Там далёко, за Невою
Вижу отблески зари.
В этом дальнем отраженьи,
В этих отблесках огня
Притаилось пробужденье
Дней тоскливых для меня…

  *     *     *
Ночь теплая одела острова.
Взошла луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась.
Ты, счастие! Ты, радость прежних лет!
Весна моей мечты далекой!
За годом год… Всё резче темный след,
И там, где мне сиял когда-то свет,
Все гуще мрак… Во мраке – одиноко –
Иду – иду – душа опять жива,
Опять весна одела острова.

Валерий Яковлевич Брюсов (1873 – 1924)

   О поэтическом творчестве Валерия Яковлевича Брюсова ранее была написана статья в цикле «Записки о поэзии».
   Уже в 13 лет Брюсов связывал своё будущее с поэзией. Самые ранние известные стихотворные опыты Брюсова относятся к 1881 году; несколько позднее появились его первые (довольно неискусные) рассказы. В пору обучения в гимназии Креймана Брюсов сочинял стихи, занимался изданием рукописного журнала.
   В отрочестве Брюсов считал своим литературным кумиром Некрасова, затем он был очарован поэзией Надсона.
   К началу 1890-х наступила пора увлечённости Брюсова произведениями французских символистов — Бодлера, Верлена, Малларме. «Знакомство в начале 90-х годов с поэзией Верлена и Малларме, а вскоре и Бодлера, открыло мне новый мир. Под впечатлением их творчества созданы те мои стихи, которые впервые появились в печати», — вспоминает Брюсов.
    В 1893 году он написал письмо (первое из известных) Верлену, в котором говорил о своём предназначении распространять символизм в России и представляет себя как основоположника этого нового для России литературного течения.
   В 1890-х годах Брюсов написал несколько статей о французских поэтах. Восхищаясь Верленом, в конце 1893 года он создал драму «Декаденты. (Конец столетия)», повествующую о недолгом счастье знаменитого французского символиста с Матильдой Моте и затрагивающую взаимоотношения Верлена с Артюром Рембо. В период с 1894 по 1895 год он издал три сборника под названием «Русские символисты», куда вошли многие из его собственных стихов (в том числе под различными псевдонимами); бо;льшая их часть написана под влиянием французских символистов.

К Петрограду

Город Змеи и Медного всадника,
Пушкина город и Достоевского,
Ныне, вчера,
Вечно – единый,
От небоскребов до палисадника,
От островов до шумного Невского, -
Мощью Петра,
Тайной – змеиной!

В прошлом виденья прожиты, отжиты
Драм бредовых, кошмарных нелепостей;
Душная мгла
Крыла злодейства…
Что ж! в веке новом – тот же ты,
                Тот же ты!
Те же твердыни призрачной крепости,
Та же игла
Адмиралтейства!
Мозг всей России! С трепетом
                пламенным,
полон ты дивным, царственным
                помыслом:
Звоны в веках,
Славы слышнее…
Как же гнездились в черепе каменном,
В ужасе дней, ниспосланных
                промыслом,
Прячась во прах,
Лютые змеи?
Вспомни свой символ: Всадника
                Медного!
Тщетно Нева зажата гранитами.
Тщетно углы
Прямы и строги:
Мчись к полосе луча заповедного,
Злого дракона сбросив копытами
В пропасти мглы
С вольной дороги!

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869 – 1945)

   Зинаиде Николаевне Гиппиус мною также было посвящено литературоведческое эссе в цикле «Записки о поэзии».
   Зинаида Гиппиус, составившая с Дмитрием Мережковским один из самых оригинальных и творчески продуктивных супружеских союзов в истории литературы, считается идеологом русского символизма.
   Стихи будущая поэтесса начала писать с семи лет. В 1902 году в письме Валерию Брюсову она замечала: «В 1880 году, то есть когда мне было 11 лет, я уже писала стихи (причем очень верила во 'вдохновение' и старалась писать сразу, не отрывая пера от бумаги).
  Она писала: Стихи мои всем казались 'испорченностью', но я их не скрывала. Должна оговориться, что я была нисколько не 'испорчена' и очень 'религиозна' при всём этом…». При этом она запоем читала, вела обширные дневники, охотно переписывалась со знакомыми и друзьями отца. Один из них, генерал Н. С. Драшусов, первым обратил внимание на юное дарование и посоветовал ей всерьёз заняться литературой.
   Уже для первых поэтических упражнений девочки были характерны самые мрачные настроения. «Я с детства ранена смертью и любовью», — позже признавалась Гиппиус. Как отмечал один из биографов поэтессы, «…время, в котором она родилась и выросла — семидесятые-восьмидесятые годы, не наложило на неё никакого отпечатка. Она с начала своих дней живёт как бы вне времени и пространства, занятая чуть ли ни с пелёнок решением вечных вопросов». Впоследствии в шуточной стихотворной автобиографии Гиппиус признавалась:
«Решала я —
вопрос огромен —
Я шла логическим путём,
Решала: нумен и феномен
В соотношении каком?».

Петербург

          Люблю тебя, Петра творенье…

Твой остов прям, твой облик жесток,
Шершавопыльный – сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.

Твое холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твое дыханье – смерть и тленье,
А воды – горькая полынь.
Как уголь, дни, - а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.

Бывает: водный ход обратен,
Вздыбясь, идет река назад…
Река не смоет рыжих пятен
С береговых своих громад,

Те пятна, ржавые, вскипели,
Их не забыть, - не затоптать…
Горит, горит на темном теле
Неугасимая печать!

Как прежде, вьется змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь…
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь, -

Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг,
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк.

Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг) (1880 – 1939)

   Первое стихотворение под псевдонимом «Саша Чёрный» — сатира «Чепуха», напечатанное 27 ноября 1905 года, привело к закрытию журнала «Зритель». Поэтический сборник «Разные мотивы» (СПб, 1906), ещё под фамилией «А. Гликберг», был запрещён цензурой.
   В 1906—1908 годах жил в Германии, где продолжил образование в Гейдельбергском университете.
   Вернувшись в Петербург в 1908 году, сотрудничал с журналом «Сатирикон». Выпустил сборники стихов «Всем нищим духом», «Невольная дань», «Сатиры».
   Публиковался в журналах «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», «Современник», в газетах «Киевская мысль», «Русская молва», «Одесские новости». Стал известным как детский писатель: книги «Тук-Тук», «Живая азбука» и другие. В 1912 году ездил на Капри, где познакомился с Максимом Горьким.

Весна на Крестовском

Сеть лиственниц выгнала алые точки,
Белеет в саду флигелек.
Кот томно обходит дорожки и кочки
И нюхает каждый цветок.
Так радостно бросить бумагу и книжки,
Взять весла и хлеба в кульке,
Коснуться холодной и ржавой задвижки
И плавно спуститься к реке…
Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево – Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо – как тихий погост.
Черемуха пеной курчавой покрыта,
На ветках мальчишки-жулье.
Веселая прачка склонила корыто,
Поет и полощет белье.
Затекшие руки дорвались до гребли.
Уключины стонут чуть-чуть.
На веслах повисли какие-то стебли,
Мальки за кормою как ртуть…
Под мостком гулким качается плесень.
Копыта рокочут вверху.
За сваями эхо чиновничьих песен,
А ивы – в цыплячьем пуху…
Краснеют столбы на воде возле дачки,
На ряби – цветная спираль.
Гармонь изнывает в любовной горячке,
И в каждом челне – пастораль.
Вплываю в Неву. Острова как корона:
Волнисто-кудрявая грань…
Летят рысаки сквозь зеленое лоно,
На барках ленивая брань.
Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели – щетиной камыш.
Все шире вода, голубая тарелка,
Все глубже весенняя тишь…
Лишь катер порой пропыхтит торопливо,
Горбом залоснится волна,
Матрос – словно статуя, вымпел – как грива,
Качнешься – и вновь тишина…

На Невском ночью   сонет

Темно под арками Казанского собора.
Привычной грязью скрыты небеса.
На тротуаре в вялой вспышке спора
Хрипят ночных красавиц голоса.

Спят магазины, стены и ворота.
Чума любви в накрашенных бровях
Напомнила прохожему кого-то,
Давно истлевшего в покинутых краях…

Недолгий спор окончен торопливо-
Вон на извозчике любовная чета:
Он жадно курит, а она гнусавит.

Проплыл городовой, зевающий тоскливо,
Проплыл фонарь пустынного моста,
И дева пьяная вдогонку им свистит.

Владислав Фелицианович Ходасевич (1886 – 1939)

   Ходасевич с восторгом принял Февральскую революцию и поначалу согласился сотрудничать с большевиками после Октябрьской революции, но быстро пришёл к выводу, что «при большевиках литературная деятельность невозможна», и решил «писать разве лишь для себя».  Работал секретарем третейского суда, вёл занятия в литературной студии московского Пролеткульта. В 1918—1919 годах служил в репертуарной секции театрального отдела Наркомпроса, в 1918—1920 заведовал московским отделением издательства «Всемирная литература», основанного М. Горьким.
   Ходасевич принимал участие в организации книжной лавки на паях (1918—1919), где известные писатели (Осоргин, Муратов, Зайцев, Б. Грифцов и др.) лично дежурили за прилавком. В марте 1920 года, из-за голода и холода, поэт заболел острой формой фурункулёза и в ноябре перебрался в Петроград, где получил с помощью Горького паёк и две комнаты в писательском общежитии «Дом искусств», о котором впоследствии написал очерк «Диск».
   В 1920 году вышла третья книга стихов Ходасевича «Путём зерна» с одноимённым заглавным стихотворением, в котором есть такие строки о 1917 годе:
И ты, моя страна, и ты, её народ,
Умрёшь и оживёшь, пройдя сквозь этот год.

   В Петрограде известность Ходасевича упрочилась. В декабре 1921 года он познакомился с поэтессой Ниной Берберовой (1901—1993), влюбился в неё, в мае женился и 22 июня 1922 года уехал с нею через Ригу в Берлин. В том же 1921 году в Петрограде и в Берлине выходит четвёртая книга стихов Ходасевича «Тяжёлая лира». В 1922—1923 годах, живя в Берлине, Ходасевич много общался с Андреем Белым, в 1922—1925 (с перерывами) жил в семье Горького, которого высоко ценил как личность (но не как писателя), признавал его авторитет, видел в нём гаранта гипотетического возвращения на родину, но знал и слабые свойства характера Горького, из которых самым уязвимым считал «крайне запутанное отношение к правде и лжи, которое обозначилось очень рано и оказало решительное воздействие, как на его творчество, так и на всю его жизнь». В это же время Ходасевич и Горький основали (при участии В. Шкловского) и редактировали журнал «Беседа» (вышло семь номеров), где печатались советские авторы.

Петербург

Напастям жалким и однообразным
Там предавались до потери сил.
Один лишь я полуживым соблазном
Средь озабоченных ходил.

Смотрели на меня - и забывали
Клокочущие чайники свои;
На печках валенки сгорали;
Все слушали стихи мои.

А мне тогда в тьме гробовой, российской,
Являлась вестница в цветах,
И лад открылся музикийский
Мне в сногсшибательных ветрах.

И я безумел от видений,
Когда чрез ледяной канал,
Скользя с обломанных ступеней,
Треску зловонную таскал,

И каждый стих гоня сквозь прозу,
Вывихивая каждую строку,
Привил-таки классическую розу
К советскому дичку.

Владимир Владимирович Маяковский (1893 – 1930)

   В 1911 году подруга Маяковского богемная художница Евгения Ланг вдохновила его на занятия живописью.
Маяковский обучался в подготовительном классе Строгановского училища, в студиях художников С. Ю. Жуковского и П. И. Келина. В 1911 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества — единственное место, куда приняли без свидетельства о благонадёжности.
   Познакомившись с Давидом Бурлюком, основателем футуристической группы «Гилея», вошёл в поэтический круг и примкнул к кубофутуристам. Первое опубликованное стихотворение называлось «Ночь» (1912), оно вошло в футуристический сборник «Пощёчина общественному вкусу».
   30 ноября 1912 года состоялось первое публичное выступление Маяковского в артистическом подвале «Бродячая собака».

Кое-что про Петербург

Слезают слезы с крыши в трубы,
К руке реки чертя полоски;
А в неба свисшиеся губы
Воткнули каменные соски.

И небу – стихши – ясно стало:
Туда, где моря блещет блюдо,
Сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.

Еще Петербург
В ушах обрывки теплого бала,
а с севера – снега седей –
туман с кровожадным лицом
                каннибала
жевал невкусных людей.

Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.

Сергей Александрович Есенин (1895 – 1925)

   К 1903—1904 годам относятся первые попытки Сергея писать стихи, подражая частушкам. В 1904 году он поступил в Константиновское четырёхгодичное земское училище и возвратился вместе с матерью в семью отца. По окончании училища в 1909 году (с похвальным листом) начал учёбу в церковно-приходской, второклассной учительской школе в Спас-Клепиках.
   По окончании школы, в августе 1912 года, переехал в Москву и начал работать в мясной лавке купца Крылова, где служил старшим приказчиком его отец. В это время Есенин жил в Общежитии одиноких приказчиков во владении купца Н. В. Крылова.
   С весны 1913 года работал в типографии И. Д. Сытина. Осенью 1913 года поступил вольнослушателем на историко-философское отделение в Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского, там познакомился с поэтами Семёновским, Наседкиным, Колоколовым и Филипченко.

Воспоминание

Теперь октябрь не тот,
Не тот октябрь теперь.
В стране, где свищет непогода,
Ревел и выл
Октябрь, как зверь,
Октябрь семнадцатого года.

Я помню жуткий
Снежный день.
Его я видел мутным взглядом.
Железная витала тень
«Над омраченным Петроградом».

Уже все чуяли грозу,
Уже все знали что-то,
Знали,
Что не напрасно, знать, везут
Солдаты черепах из стали.

Рассыпались…
Уселись в ряд…
У публики дрожат поджилки…
И кто-то вдруг сорвал плакат
Со стен трусливой учредилки.

И началось…
Метнулись взоры,
Войной гражданскою горя,
И дымом пламенной «Авроры»
Взошла железная заря.

Свершилась участь роковая,
И над страной под вопли «матов»
Взметнулась надпись огневая:
«Совет Рабочих Депутатов».

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941)

   В конце 1910 года в Москве состоялось знакомство Цветаевой с поэтом и литературным критиком Максимилианом Волошиным. В следующем году она посещает знаменитый волошинский «Дом поэтов» в Крыму. Там же, в Коктебеле, в мае 1911 года Цветаева познакомилась с Сергеем Эфроном;
   29 января 1912 года они обвенчались в церкви Рождества Христова в Малом Палашёвском переулке.
   В сентябре того же года у Марины и Сергея родилась дочь Ариадна (Аля). Последующие годы, вплоть до революции, семья неоднократно проводила лето в Крыму на даче Волошина. Впоследствии в эмиграции Цветаева вспоминала, что это было самым счастливым временем её жизни:
 «Коктебель 1911 года — счастливейший год моей жизни, никаким российским заревам не затмить того сияния», «Коктебель да чешские деревни — вот места моей души».

    *     *     *
 
Над городом, отвергнутым Петром
Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и Вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.

Пока они гремят из синевы –
Неоспоримо первенство Москвы.

- И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!


Петров конь теряет подкову

И, дрожа от страстной спеси,
В небо вознесла ладонь
Раскаленный полумесяц,
Что посеял медный конь.

Анна Андреевна Ахматова (1889 – 1966)

   Одно из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэма «Реквием», в которой отражено горе жён и матерей «врагов народа». Первые две главы поэмы были написаны в 1934—1935 годах, 3—7-я главы — в 1936—1943 годах, остальные — дорабатывались на протяжении будущих двадцати лет, когда саму Ахматову исключили из Союза писателей СССР.
   Сама поэма долгое время не публиковалась, выходила в самиздате, в свет она вышла в середине 1980-х годов.

Стихи о Петербурге
1
Вновь Исакий в облаченье
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпенье
Конь Великого Петра.

Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь…
Ах! Своей столицей новой
Недоволен государь.
2
Сердце бьется ровно, мерно.
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.

Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной,
И в руке твоей навеки
Нераскрытый веер мой.

Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный мир чудес,
В миг, когда над Летним садом
Месяц розовый воскрес,-

Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Вся любовь утолена.

Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера,-
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.

Ленинград в марте

Cardan solaire* на Меньшиковом доме.
Подняв волну, проходит пароход.
О, есть ли что на свете мне знакомей,
Чем шпилей блеск и отблеск этих вод!
Как щелочка, чернеет переулок.
Садятся воробьи на провода.
У наизусть затверженных прогулок
Соленый привкус – тоже не беда.

*  - солнечные часы (франц.)


Моему городу (отрывок)

Так под кровлей Фонтанного Дома,
Где вечерняя бродит истома
С фонарем и связкой ключей,
Я аукалась с дальним эхом,
Неуместным смущая смехом
Непробудную сонь вещей.,
Где свидетель всего на свете,
На закате и на рассвете
Смотрит в комнату старый клен
И, предвидя нашу разлуку,
Мне иссохшую черную руку,
Как за помощью тянет он.
А земля под ногой гудела,
И такая звезда глядела,
В мой еще не брошенный дом,
И ждала условного звука:
Это где-то там у Тобрука,
Это здесь, за углом.
…………………….

27 января 1944

И в ночи январской, беззвездной,
Сам дивясь небывалой судьбе,
Возвращенный из смертной бездны,
Ленинград салютует себе.

Осип Эмильевич Мандельштам (1891 – 1938)

   11 сентября 1911 года был зачислен на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, где обучался с перерывами до 1917 года. Учился безалаберно, курс не окончил.
В 1911 году познакомился с Анной Ахматовой, бывал в гостях у четы Гумилёвых.
   Первая публикация — журнал «Аполлон», 1910 г., № 9. Печатался также в журналах «Гиперборей», «Новый Сатирикон» и других. С ноября 1911 года регулярно участвовал в собраниях Цеха поэтов. В 1912 году познакомился с А. Блоком.
   В конце того же года вошёл в группу акмеистов. Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилёвым считал одной из главных удач своей жизни.
Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1923 годов, содержание менялось). Находился в центре поэтической жизни, регулярно публично читал стихи, бывал в «Бродячей собаке», знакомился с футуризмом, сблизился с Бенедиктом Лившицем.
   В 1919 году в Киеве познакомился с будущей женой, Надеждой Яковлевной Хазиной. В Гражданскую войну скитался с женой по России, Украине, Грузии; был арестован белогвардейцами в Крыму. Имел возможность бежать с белыми в Турцию из Крыма, но, подобно Волошину, предпочёл остаться в Советской России. В Грузии был арестован меньшевистским правительством как белогвардеец, освобождён по личному указанию Бении Чхиквишвили.
   В это же время познакомился с Борисом Пастернаком, который выхлопотал в Тифлисе для себя, жены, своей приятельницы Ядвиги Соммер и братьев Мандельштам советские паспорта, с которыми в октябре 1920 года они все вместе в качестве дипкурьеров отправились поездом из Владикавказа в Москву с грузом запломбированной дипломатической почты.

Дворцовая Площадь

Императорский виссон
И моторов колесницы,-
В черном омуте столицы
Столпник-ангел вознесен.

В темной арке, как пловцы,
Исчезают пешеходы,
И на площади, как воды,
Глухо плещутся торцы.

Только там, где твердь светла,
Черно-желтый лоскут злится,
Словно в воздухе струится
Желчь двуглавого орла.

*     *     *

Мне холодно. Прозрачная весна
В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
Но никакие звезды не убьют
Морской воды тяжелый изумруд.

Петербургские строфы

Над желтизной правительственных
                Зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.

Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, - как броненосец в доке
Россия отдыхает тяжело.

А над Невой – посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.

Тяжка обуза северного сноба –
Онегина старинная тоска;
На площади сената – вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка…

Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где продавали сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.

Летит в туман моторов вереница.
Самолюбивый, скромный пешеход,
Чудак Евгений бедности стыдится
Бензин вдыхает и судьбу клянет.

20 - 29 октября 2025 г.

Литература

1. Википедия, биографии поэтов,
2. Серебряный век. Поэзия, М., Эксмо, 664 стр., 2019 г.,
3. Судьбы поэтов Серебряного века, М., Издательство «Книжная палата», 1993 г., 475 стр.,
4.Золотой век русской поэзии, М., Эксмо, 2013, 605 стр.
5.Александр Блок Жизнь без начала и конца…СПб, «Полиграф», 2018,844 стр.
6.Валерий Брюсов Санкт-Петербург, Диамант, 1997, 445 стр.,
7.Блистательные поэтессы Серебряного века, М., Торговый Дом «Абрис», 2018, 254 стр.,
8.Сергей Есенин, Отговорила роща золотая…, М., Торговый Дом «Абрис», 2018, 256 стр.
9.Владислав Ходасевич Звездный ход, Санкт-Петербург, Азбука-Поэзия,2021, 316 стр.,
10.Саша Черный Стихотворения, М., Эксмо, 2018,312 стр.,
11.Владимир Маяковский Стихотворения, М., Эксмо, 2018,352 стр.,
12.Анна Ахматова Избранное, М., Аделант, 2011, 288 стр.,
13.А.С.Пушкин Сочинения в трех томах, М., «Художественная литература», 195514.Марина Цветаева, М., Из-во «Правда»,1991,880 стр.,
14.Осип Мандельштам Избранное, М., Аделант, 2011, 280 стр.


Владимир Порядочнов