Осенняя рыбалка

Озеро в дымке, как зеркало стылое,
Рыжий камыш отдал влаге поклон.
Стынет фигура в плаще неуютном —
Словно один во всём мире оставлен он.

Удочки тонкий, прозрачный тремор
В воду уходит, где сумрак вены.
Нет, не для сытной ухи иль обеда —
Ловит он осень в сетях тишины.

Кружатся листья, ложатся на воду,
Жёлтые лодки, флотилия сна.
Каждая редкая вздрогнувшая леска —
Словно повинность седого огня.

Холодный октябрь стреляет дробью
По куполу неба, что сер и суров.
Но в термосе старом — горячий кофе,
Маленький мир, отогретый у трёх островов.

И не страшны ни ветра, ни дожди,
Что бороздят свинцовую гладь.
Ведь в этой звенящей, прозрачной тиши
Можно душой затеряться, пропасть.

И унести не тяжёлый садок,
А эту пронзительную часть свободы —
Когда ты и осень, и озеро, и небосвод,
И первый хрустальный узор где то бродит.

Время застыло, как мох на соснах,
Мысли прозрачны, как воздух речной.
Здесь, на изломе сезонов безголосых,
Он обретает утраченный свой покой.

Нет ни вчерашних обид, ни тревоги,
Что принесёт наступающий день.
Только молчание серой дороги
И от камышинок дрожащая тень.

Взгляд неподвижен, уставлен на точку,
Где поплавок, как заблудший маяк,
Держит последнюю хрупкую строчку
В книге, где смыслом наполнен пустяк.

Может, и нету там рыбы под плотом,
Может, ушла в глубину до весны.
Он не за ней. Он пришёл за тем чудом,
Что рождено из такой тишины.

Чтобы потом, в городской круговерти,
Вспомнить, как пар поднимался с воды,
И ощутить, что наперекор смерти
В сердце живут эти стылые льды.

И этот холод, что лечит и правит,
И этот воздух, что горек и чист.
И одиночество, что не оставит,
Как на воде засыпающий лист.