Перекрёстное опыление кармических связей

*
Ночь была тёплой. Полезный овощной полдник, плавно перетёкший в ужин, принёс столько неги, что её тучные мягкие бочка подрагивали от сытого спокойного счастья.

Звуки вечернего концерта кузнечиков под трели цикад убаюкивали и умиротворяли.
- Родные мои! – направила она в сторону кузнечиков с цикадами трогательную эмоцию.

Ах, какое мягкое, тёплое и уютное кресло она нашла, чтобы понежиться этой ночью на свежем воздухе и послушать этно-концерт. Правда, немного пахло резиной. Она предположила, что, как новое, только что распакованное, фабричное кресло, оно и не могло пахнуть иначе. Зато сколько радости! Кресел рядышком было много – бери, выбирай любое. Какие-то были ниже к зелёной сцене, где выступали кузнечики, какие-то располагались выше, уходя в бельэтаж.

И не было ни одного слушателя. Любопытно, кто же открыл для местных этот новый концертный зал с таким количеством мягких уютных кресел. Как повезло именно ей первой сюда попасть.

Ближе к полуночи вышла из-за чернильных тюлей Луна, цикады приглушили громкость и перешли на колыбельные трели, в сознание вползла дрёма, и она впервые легко и незаметно уснула счастливым сном избранных в полупрозрачной паутине лунного света.

Утром, едва выглянув, сразу пригрело солнце, запели первые птицы, ожил социум и природа. Она потянулась - в утреннем свете ей удалось более внимательно осмотреть зрительный зал, в котором вчера она была настолько неповторимо счастлива, что так и уснула в кресле.

«Зал» оказался не совсем залом, а скорее был похож на огромное колесо обозрения с несколькими креслами в каждом ряду.
 
- Неужели, оно всё-таки вертится? – мелькнуло в её мозгу: - Как я хочу вновь оказаться маленькой. Пусть оно покатает меня. 

И Вселенная откликнулась на её желание. Сначала что-то булькнуло, застрекотало, затем задрожало низким утробным рыком, все кресла разом завибрировали и пришли в движение, колесо обозрения дёрнулось и начало медленно подниматься над окрестностями. 

Наконец, она поднялась высоко над землёй и увидела волшебство поблёскивающего всеми красками и звучащего всеми полутонами утреннего преображения природы. Голова её пошла кругом. А колесо, перевалив апогей, начало опускаться. Полюбившееся ей кресло через считанные мгновенья головокружительного восторга неожиданно буднично вмяло  её в глину, наваливаясь всей своей тяжестью на хрупкое ничтожное тело.
Жизнь её оборвалась просто и навсегда.
*
Тракторист Г.У. Се;ничкин выехал в поле. Он и представить себе не мог, что на заднем колесе его трактора только что погибла, проведя свою последнюю, возможно самую счастливую в своей трудной короткой жизни, ночь маленькая безымянная гусеничка.

Григорий обогревал кабину трактора нездоровым дыханием, и серое вещество его мозга, расположенное аккурат за невыбритым и одуловатым от недосыпа лицом, было озабочено совсем другим.

Компьютер детей, на который Синичкин зарабатывал пол прошлогодней посевной, неожиданно умер ровно в полночь, в самый разгар сражения в  «mad tractors», после чего дети синхронно вошли в рёвный дуэт, исполнение нехитрых произведений которого не прекращалось в доме до утренних петухов. И разумеется, никто в его семье не спал в эту ночь.
 
Режим самоубийства включился из-за вируса «11.10», который активировался и убил железо компьютера именно в эту дату. Но Сеничкин об этом не знал. Он был зол на себя, на пропавшие деньги, детей, судьбу и почему-то Гугл, который при всех допустимых натяжках, был точно к этому не причастен.

Григорий прожил неспокойную ночь, в которой также присутствовал концерт родных исполнителей, но концерт неприятный, отчего утро его оказалось, хоть и недобрым, однако не настолько, насколько фатально недобрым оказалось оно у раздавленной гусенички, которая успела перед этим пережить прекрасную ночь.

*
Абдул Вали заглушил трактор, вышел из кабины и просеменил проверить крепление тента прицепа, а также трубообразных изделий внутри, предназначавшихся его друзьям в Балаа.
«Баллоны» – именно так они между собой называли эти изделия - Аблул должен был отвезти рано утром.
Убедившись, что всё в порядке, он облегчённо вздохнул и пошёл домой.

Семья Абдул Вали знала, что он работает перевозчиком, возит в основном муку, мешки с цементом, всякое барахло, словом,  всё, за что платят и чем можно прокормить его большую семью.

Новенький пейджер Вали в его кармане два раза недобро прихрюкнул.
- Всё в силе? – проступила на экране лаконичная надпись.
- Как договаривались. По воле Аллаха. – настучал пальцем Абдул и отправил по обратному адресу.

Сборщики пейджеров не любили их покупателей. Какая-то часть мысленной энергии сборщиков, видимо, передавалась самим изделиям. Иначе, боюсь, невозможно будет объяснить, почему новый пейджер Абдула Вали вполне осознанно, как-то даже по-человечески, не любил своего владельца. За то, что тот хватал его грязными руками, бросал в бардачок трактора, ругался, когда на него смотрел, вешал на воняющий кожей ремень, тёр о несвежую майку или устраивал «тёмную» в вечно трясущемся дырявом кармане.

Пейджер любил детей Вали. И это было взаимно. Когда по очереди, а когда оба вместе, Муна и Баязид восторженно вглядывались в его экран, радовались мерцающему синему огоньку и прислушивались к его таинственным звукам, словом, относились к нему с почтением, пейджер всеми усиленными токами своих полупроводников хотел ответить им чем-то большим, чем мог.

Он не хотел, чтобы они погибли.

Когда Абдул Вали, зайдя домой, швырнул его на край кухонного стола, пейджер уже знал, что в восемь утра он получит сообщение и взорвётся, и что рядом в этот момент будут Абдул и его семья – жена, дети.   

Всю ночь пейджер не спал и напряжённо думал, как он может спасти детей. Думал, пока возможности его памяти не перегрелись, и он не ушёл в спящий режим.

Утро, как всегда, было мудрее вечера, и распространило это свойство даже на неживые предметы.

И всё произошло не так плохо. Не так плохо для всех, кроме самого Вали. Когда в восемь утра пейджер торжественно дважды прохрюкал, Абдул крикнул жене:
- Зови детей!

Жена вышла, и Абдул Вали нажал кнопку, чтобы прочитать сообщение.
- Шалом - высветил экран пейджера.

И это чужеродное слово стало последним из того, что он увидел и запомнил в этом земном воплощении. Кроме невыносимой боли.
*
Сгусток энергии естества гусенички мчался на затерянную в мирах овощную планету Бабочек, а энергия души Абдул Вали – в Галактику древних Пророков. Где-то над Турусским морем их траектории на мгновение пересеклись - и это мгновение зафиксировал острым радарным глазом висящий поблизости спутник Илона Маска – вблизи мощно несущейся кометы души Абдула Вали энергия гусенички выглядела смешным беспомощным светлячком, но, как ни странно, выглядело более счастливым и целостным.

Пейджер с компьютером встретились значительно позже - на развалах складов выброшенной электроники где-то на портовых улицах в Бангладеш.

А на Земле остались одна вдова, одна жена, четверо детей, Григорий Устинович Сеничкин и два трактора в разных странах, никак, на первый взгляд, не связанных друг с другом, если не брать в расчёт хитросплетений непредсказуемой Кармы.
*
Прошло 11 месяцев.

Никогда не работавшая ранее вдова Абдул Вали занималась детьми и хозяйством, пряталась от бомбёжек и, сидя в убежище, как это ни покажется странным на первый взгляд, стала изучала русский язык… Война закончилась, и она устроилась гидом в храмовый комплекс Баальбек, где как раз и пригодился столь редкий язык – франко- и англоговорящие гиды толпились в очередях, а она почти сразу получила эту работу.
А ещё к ней по утрам на террасу стала прилетать красивая бабочка – во время завтрака с детьми она садилась на край стола и… Выйдя на работу, вдова очень похорошела.

Семья Гриши Сеничкина пополнилась ещё одним мальчиком. С рождения Валя был оченб спокойным, любил, когда его тепло закутывают в пелёнки, а вздрагивал и плакал только по утрам, когда отец заводил трактор - это и происходило далеко за окном, но маленький Валя это, видимо, не столько слышал, сколько угадывал. Справедливости ради, и слово «семья» здесь было сказано не совсем уместно – семья распалась. Не выдержав деревенского быта, жена забрала маленького Валю и уехала жить в город к маме.

Григорий остался со старшими, возил их в школу, делал уроки, работал в поле. А в сентябре 2025 года, получив тройную премию за уборочную, неожиданно для всех деревенских и даже себя самого, решил показать детям мир.

В эту минуту (в режиме онлайн) мы как раз наблюдаем, как он приехал в областной центр и направляется в турагентство выбрать что-то из Карнаака с Гизой или Баальбека с Библосом, пытаясь предположить - что из них окажется подешевле.

Но ведь мы с вами уже знаем – что он выберет.

И даже знаем – в ночь на какое число октября он будет сжимать в руках билеты на самолёт.