Трилогия Власти и Тишины

Трилогия Власти и Тишины
АКТ I: ОПЬЯНЕНИЕ

Мой взгляд — закон. Моё слово — неспящий указ.
Я держал карту мира, как держат возлюбленную за талию,
И шептал названия городов, как шепчут имена.
«Построить здесь дворец! Сровнять с землёй эту скалу!»
И миллионы спин сгибались, чтоб мечта моя стала явью.
Быть богом с чертежом в руках — вот самый сладкий дым.
Я пил вино из кубка, что был выточен из черепа соперника,
И звёзды в ночном небе казались лишь жемчужинами на моей мантии.
Мне докладывали о рождении сыновей и гибели армий
С одинаковым, леденящим сердце, почтением.
Я думал: вот оно, бессмертье — в страхе, что ты внушаешь,
В вечном эхе своих указов, что будут звучать ещё долго после твоего конца.
Я был осью, вокруг которой вращался мир.
И я не видел, что сам застрял, как болт, в этой чудовищной машине.

АКТ II: БРЕМЯ

Но вскоре я узнал истинную цену чертежа.
Карта пилась кровью, что сочилась сквозь пергамент.
Каждый приказ был гвоздём, вбитым в мою же душу.
Я носил корону, а она, проклятая, носила меня —
Прямо на плаху чужих ожиданий, в клетку вечного долга.
Власть — это когда тебя вечно толкают в спину вперёд,
Не спрашивая, куда ты хочешь прийти.
Мои сны стали протоколами совещаний, где тени подданных
Требовали хлеба, света, мира — всего, чего я не мог им дать,
Ибо сам был лишь пленником золотого склепа под названием «трон».
Я приказывал солнцу вставать — и оно вставало.
Но я не мог приказать своему сердцу чувствовать что-либо, кроме тяжести.
Статуи в мою честь росли в парках, а я внутри медленно превращался в камень.
Я был самым могущественным человеком в мире,
Который не мог позволить себе ни одной искренней слабости.

АКТ III: ОТРЕЧЕНИЕ

И вот он, миг. Я снял её. Не корону — оковы.
И вышел за ворота, где меня уже никто не ждал.
И стал никем. И впервые за долгие годы
Услышал, как шумит трава. И как поёт река без моих указов.
Я променял державу на горсть тёплой земли.
И оказалось, я приобрёл целый мир,
Вместо того, чтобы вечно владеть его жалкой копией на карте.
Теперь мой двор — это поле, мои советники — птицы да ветер.
И когда я просыпаюсь, я не должен решать судьбы —
Я должен лишь решить, варить ли кашу на завтрак или печь лепёшки.
И в этой тишине, в этой малой толике простого бытия,
Я нашел то, что тщетно искал во всех сокровищницах:
Себя. Не императора. Не полубога. А человека.
Которому для счастья нужен лишь крытый дождиком кров и запах хлеба.

ДИАЛОГ С ЖАДНЫМ

Жадный:
(Появляясь, как тень из прошлого, в дорогих, но пыльных одеждах)
Так вот где ты прячешься! Величайший из владык!
Я искал тебя в дворцах, а ты… гниешь в этой лачуге?
Ты был богом! А что теперь? На что ты променял владычество? На это?
На покой? На тишину? На суп в глиняной миске?
Так счастье же в деньгах и власти! Ничего ты не понимаешь!

Бывший Император:
(Продолжая плести корзину, не поднимая глаз)
Я понимал это лучше тебя. Я был рабом у того же господина.
Он даёт тебе всё, кроме одного — права устать.
Ты говоришь о деньгах и власти, как голодный о хлебе.
А я просто сыт. Сыт по горло их металлическим привкусом.

Жадный:
Сыт? Ты сошёл с ума! Ты был бессмертен в истории!
А теперь ты — просто старик, которого забудут через год после смерти!

Бывший Император:
(Откладывает корзину, смотрит на него с бесконечной грустью)
Бессмертен? История — это склеп, полный имён, которые никто не помнит.
А тот, кого забудут, — свободен. Он больше не должен оправдывать ожиданий.
Ты горишь желанием оставить след. А я хочу, чтобы следы ветра на песке
были единственным, что останется после меня.
Ты говоришь, я ничего не понимаю.
(Встаёт, и в его глазах вдруг вспыхивает отблеск былого величия)
Нет. Это ты не понимаешь. Ты до сих пор на посылках у своего золота.
А я — уволился.