Перочинный ножик в загривке,
Ты и я, как еврей и Освенцим,
Переломы сияют на снимке,
Залей мне лицо жгучим перцем.
В твоем доме снова попойка,
Но ведь ты отнюдь не Есенин
Печальна история китобойца,
Пускает кто-то что-то по вене.
Кремль горит, грабят Исаакий,
Уснул в дороге таксист,
Тебя любили каждый и всякий,
Молчит в трубку телефонист.
Внутри извержение Ключевской Сопки,
В воду прыгают адмиралы и юнги,
Только с тобой был нежным и кротким,
Только с тобой были не страшны вьюги.
Двадцать миллиграмм цианида,
Облучение ураном и радием,
И даже безжизненной ты так красива,
Будто написана прекрасного почитателем.
До рассвета гремели стаканы,
Я пил что-то безумнее алкоголя,
Во мне неоправданно много драмы,
Но и этим сыт я по горло.
Греться в насилии
© Copyright: Катерина Цыбулевская, 2025
Свидетельство о публикации №125102806354
Свидетельство о публикации №125102806354
Рецензии