Прощай, Мишель...

Прощай, Мишель, допит последний кофе, 
И голуби уже кружат над Сеной... 
В глазах твоих — кресты, как на Голгофе,
А в сердце - звук шагов, как перемены.

Мы шли, как сны, по мостовым Монмартра, 
Где каждый шаг — как вздох, как отраженье.
Ты улыбалась, прячась в томик Сартра,
Из слов, что не спасут от пораженья...

Витрины гаснут. Время — на вокзалах. 
Прощальный поезд — медленный аккорд. 
Ты шепчешь: «Пусть любовь тебя не знала , 
Но в ней звучал  Шопен, Бодлер, и ... порт». 

Я не возьму с собой ни писем, ни портрета — 
Лишь запах твой, как дождь на площадях. 
Прощай, Мишель. Париж — не знает лета, 
Когда в нём нет тебя... и нет меня. 

…И вот уж— чемоданы на перроне, 
И в паспорт — штамп, как грустный перезвон. 
Ты смотришь, как дождь рисует на фоне 
 Маршрут наш старый — с летом в унисон. 

Прощай, Мишель. В витринах отраженье 
Твоё останется, как будто свет в стекле. 
И каждый вечер  будет продолженьем 
Той сказки, что не  спели мы во мгле. 

Я сохраню твой голос в самом сердце,
В аккорде скрипки Страдивари на углу.
Ты — мой Париж, мой выдох, моя дверца,
Что в голубятне в башне на Сен-Клу.

А если вдруг весной ты вспомнишь вечер, 
Где мост вздыхал, листвою теребя.
Пусть этот стих, как ключик, будет встречей 
В письме, что я оставил для тебя.


Ответ Мишель — письмо, написанное спустя годы, в осенний день, когда Париж снова пахнет дождём и кофе.

Mon cher,

Я нашла твои стихи в старом блокноте, между страницами, где когда-то хранила билеты в Лувр и засушенный лист с набережной. 
Ты писал: «Ты — мой Париж, мой выдох, моя дверца...» — и я, признаться, перечитала это вслух, как молитву.

Прошло много лет. Я живу недалеко от Сены, в квартире, где окна смотрят на тот самый мост. Иногда, когда ветер приносит запах кофе и мокрой брусчатки, я слышу твои шаги — не в реальности, конечно, но в памяти, где ты всё ещё идёшь рядом, молча, как тогда.

Я не стала актрисой, как мечтала, но играю роли в жизни: соседка, преподаватель, женщина, что улыбается прохожим, будто знает их тайны. 
И всё же, в каждом спектакле — ты. 
Ты — мой эпилог, мой Париж, мой сентябрь.

Если бы ты вернулся, я бы не спросила «почему». 
Я бы просто поставила чашку кофе на стол, 
и голуби снова взлетели бы над Сеной.

A toi, toujours, Мишель...