Я люблю и выбрал лишь тебя

Ты считаешь это сумасшествием?
Этот тихий дом, наш скромный быт?
Называешь жизнь мою нашествием,
Что в душе твоей теперь царит?
Ты ждала не этого ответа,
А признаний, пылких, как в кино.
Но в глазах твоих ни капли света,
Им, похоже, стало все равно.

Все равно? О нет, ты ошибаешься.
Просто страсть со временем тиха.
Ты напрасно, милая, терзаешься,
Ищешь в каждом действии греха.
Сумасшествие - не крики с песнями,
Не букеты роз под зимний снегопад.
А когда мы двадцать лет как вместе,
И я этому по-прежнему всё рад.

Сумасшествие - варить тебе бульоны,
Когда грипп свалил тебя с колен.
Помнить те ночные телефоны ?
И встречать тебя из душных стен.
Это знать, как пахнут твои волосы,
Как скрипят под вечер половицы.
Слышать в трубке переливы голоса
И от этого душой светиться.

А огонь страстей, о нем ты спросишь?
Он горит, но только чуть иначе.
Ты его в молчании находишь,
В том, как я решаю все задачи,
Что подкинет жизнь нам торопливо.
Он в руке, что ищет твою руку,
Когда нам и грустно и тоскливо,
Побеждать  недолгую разлуку.

Слезы? Помню. Как тогда, в больнице,
Я сидел и ждал, не зная слов,
И молился всем святейшим лицам,
Чтоб Господь хранил твою любовь.
И когда сказали: «Все в порядке»,
Я рыдал, как мальчик, в коридоре.
Вот тебе и страсти без оглядки,
И безумство, и большое горе.

Так что проза, говоришь? Возможно.
Жизнь сама порой - сплошная проза.
Но любить так долго, так надежно -
Это лучше, чем любая роза,
Что завянет через три недели.
Наша нежность - крепкое вино.
Мы с тобой не это ли хотели,
Когда встретились давным-давно?

Так что, хмурься, если тебе хочется.
И ругай за прозу, если  в  толк.
Но мое безумное пророчество -
В том, что я с тобой не одинок.
В том, что каждый день, такой обычный,
Для меня - подарок и судья.
И ответ мой будет лаконичный:
Я люблю и выбрал лишь тебя.