Даже ангел впадает в немилость...

Дважды с чёртом не встретиться в сквере,
будь хоть сам из себя Берлиоз.
Коль поэт, то получишь по вере,
но пока не убьют в Англетере,
не воспримут всерьёз.

Есть слова тяжелее, чем пули,
каждый выстрел - как рукопись в печь.
Там, где крылья к земле прикоснулись,
Чёрной речки артерии вздулись,
чтобы кровью истечь.

Место в прошлом зависит от ноши.
Масло пролито - ход за тобой.
Не вдохнёшь, только выдохнуть сможешь.
Не узришь, но почувствуешь кожей,
и заслужишь покой...

После бала гроза разразилась,
отмеряя пятнадцать шагов.
"Смерть поэта" - опять повторилось...
Даже ангел впадает в немилость,
если дразнит богов.

Если дразнит бескрылое племя,
увлечённое связками бус,
и стреляется снова не с теми,
кто не смог по накатанной схеме,
если только не трус...

Догрызает остатки иллюзий,
обагрившейся пастью восток.
Ждут слова сына плотника, в музе,
зарифмованной в Гордиев узел:
трусость - страшный порок.

Ждёт рассвета потухшее небо,
догорает последний фонарь.
Лучшей доли от жизни не требуй,
всё что было, всю быль и всю небыль,
положив на алтарь.