Посудная любовь

Когда-то жил я жизнью холостой,
Не знал плиты и кулинарных драм.
Питался на бегу, а за едой
Ходил в кафе, и даже в ресторан.

Не потому, что руки-крюки, нет!
Я мог бы стряпать и борщи, и щи.
Но вид кастрюль, где сохнет винегрет,
Меня пугает, как тут не взыщи!

Вот сковородка, жирная до дна,
Где жарилась картошка час назад…
Она как пытка, ужас и война,
Как персональный, кухонный мой ад.

Мигрени, нервы, ненависть и злость —
Вот что посуда мне способна дать.
Но мыть посуду — словно в горле кость.
Чем мыть её, мне проще голодать!

Но всё сменилось. В жизнь вошла она.
И мир привычный треснул пополам.
Теперь я муж. Иная глубина.
И новый долг моим мужским рукам.

И вот она, с улыбкою своей
Помочь зовёт с посудой, и в еде.
И я иду, как раб своих страстей,
Навстречу губкам, щёткам и воде.

Я молча мою. Ненавижу мыть.
Скриплю зубами, но покорно тру,
Засохший жир пытаюсь удалить,
Хоть это мне совсем не по нутру.

Во мне бушует ярости вулкан,
Я проклинаю гречку и омлет.
Но вновь она…, пьянит её дурман…,
И взгляд её превыше всяких бед.

И яростно, до блеска, до бела,
До скрипа чистоты, до дыр почти,
Посуду драю. Ненависть ушла,
И злость моя затихла и молчит.

Ведь что мне этот жир и грязь до дна,
Когда в груди пылает яркий свет?
Любовь к ней так безудержно сильна,
И прихотям моим здесь места нет.