Два Рима -Великая игра-

В веках – метельная завеса.
Два ока, вперившись во тьму:
Орёл двуглавый против Феса,
Глядят в грядущую чуму.

Две воли. Две крутых дороги.
Два хищных профиля судьбы.
И на одном, и на другом пороге –
Их жгли кровавые столбы.

Шумел Кавказ. Горел Балканский
Рубеж. И тенью на Дунай
Ложился дым. И клич султанский
Встречал казачий грозный гай.

Десятки войн. Стальная скрепа
Из сабель, ядер и штыков.
От южных пальм до стен из снега
Тянулся гул материков.

И как слова их не похожи!
Звучит «Аллах» и «Боже мой!».
Там, на Босфоре, с смуглой кожей
Торгуют. Пахнет пахлавой.

Здесь – «На авось!», да в пляс метели,
Да колокольный стылый звон...
Две колыбели, две постели,
Делили Черноморский трон.

Один – суров, в тулуп одетый,
Глядит, прищурясь, на Восток.
Другой – лукавый, солнцем гретый,
Плетёт интриги у ворот.

Два языка – гортанный, зычный,
И мягкий, словно ковыли, –
Два полюса, в борьбе привычной,
Делили ось одной земли.

Но пали троны. Век двадцатый
Смешал орду и батальон.
И враг, вчера ещё проклятый,
Протянет газа эшелон.

Два новых мира, две химеры –
Союз Советов, Новый Тюрк –
Сменили стяги старой веры,
Смыкая и разламывая круг.

Один ушёл в Союз Атлантов,
Встал у проливов, как заслон.
Другой – ковал из диссидентов
И стали – красный бастион.

Уж не янычар, не витязь –
Союз прагматики стальной.
«Европа, Азия! Эй, двиньтесь!
Мы – скифы – и идем на бой».

Враги. Союзники. Соседи.
И снова – холода моток.
Но сквозь бетон, сквозь эти бредни,
Тянулся «Голубой поток».

...И снова скиф глядит сурово,
В поля, где бродит смерть и мгла.
И кровь славянская, Христова,
На пашне чёрной пролегла.

Опять горит земля соседа,
И мир расколот по рубцу.
Идёт кровавая беседа
Свинца, летящего к лицу.

И снова снег. И снова вьюга
Над полем, где чернеет рожь.
Два брата целятся друг в друга,
И в сердце та же стынет дрожь.

История, крутясь, вернулась,
Где кровь славянская горька,
Где смерть и ненависть проснулась
От долгого, слепого сна.

И ты, Царьград, меж двух течений,
Меж двух пылающих миров,
Стоишь, как мрачный, древний гений,
Что помнит всех своих врагов.

Два Ока вечности. Два тигра.
Над картой – тень от их крыла.
Идёт Великая Игра,
Где жизнь – копейка, смерть – полмира.

И ты, Стамбул, стоишь у моря,
Меж двух огней, меж двух судеб.
Ты помнишь всё. Но, с бурей споря,
Ты миру предлагаешь – хлеб.

Не как Орда, не как София,
Но как купец, что строит мост.
И смотрит, как в полях России
Война восходит в полный рост.

И только Чёрное, как скорбь,
Седое море бьёт о сваи...
Не зная, кто кого в итоге,
В объятьях крепких заломает.

Два Рима – Третий и Второй –
Сошлись. Глядят. Молчат упрямо.
Один – с трубой, другой – с сумой,
Два стража у ворот из храма.

А над землёй – всё та же вьюга,
Всё тот же снег, всё тот же стон.
И не понять в тумане круга,
Чей будет трон, и чей – полон.

Твой прагматизм – твоя икона.
Твой торг – священнее молитв.
Ты ждёшь конца, у стен Херсона,
Итога долгих старых битв.

И вот, пока Орёл двуглавый
В тумане ищет новый путь,
Рвёт грудь славянскому птенцу,
Чтоб к сердцу тёплому прильнуть,

Ты ждёшь, когда два исполина,
Истекши кровью, упадут.
Когда их новая «доктрина»
Найдёт в степи последний суд.

Когда ослабнет хватка Скифа,
И Запад отвернёт свой лик, –
Тогда из древнегреческого мифа
Восстанет твой, султанский, крик.

И ты придёшь. Не как воитель.
Как тот, кто правит по уму.
Как прагматичная обитель
Для тех, кто канул в эту тьму.

Вчерашний враг. Сегодня – тюрк.
Прагматик. Новый друг осман.
Он помнит сабельный тот круг,
Что рвал имперский твой «туман».

Но кровь под Карсом – высохла.
И стала камнем. Стала мхом.
Всё, что когда-то вьюга выжгла,
Накрыто деловым письмом.

И скиф, и тюрк – два брата в силе,
Хоть и враги. Сошлись. Молчат
Они историю «закрыли»,
Как старый, выцветший канат.

Союз купцов. Союз расчёта.
Над полем, где горит трава.
Идёт великая работа –
Делить грядущие права.

А тени прошлого – безмолвны.
Они – лишь дым. Они – туман.
Над морем – стынут. Бьются волны.
И правит миром – ятаган.


11-04-2025