О самом главном

Несколько старых стихотворений, несколько новых. Как-то так соединилось, думаю, что-то ещё допишется...

1. О самом главном

Спой песенку, а лучше помолчи,
когда огонь витийствует в печи
прекраснее стихов и горячее.
За окнами ночная тишина,
а где-то не кончается война,
но те же звёзды светят над траншеей.

Что скажешь не вернувшимся с войны?
Что звёзды так чисты и холодны,
но им от смерти смертных не избавить?
Что вот опять, тревожна и горька,
бежит и не кончается строка,
и с нами остаётся наша память…

Что, вспоминая о войне другой,
о голой роще под метельной Мгой,
где головы когда-то не сносили
для века безымянные они –
из Тулы, из-под Омска, из Чечни,
из сотен мест… но имя им – Россия,

ты понимаешь, вглядываясь в тьму,
что смерть лишь смерть, а не итог всему,
что было нам дано на белом свете,
что вот щекам от соли горячо,
когда встают они к плечу плечо,
чтоб в смерть уйти и обрести бессмертье…

Гори, огонь, свети, звезда в ночи,
звучи, былое, память, не молчи,
не сдайся забытью в бою неравном,
ведь наша вера памятью жива,
и мы найдём когда-нибудь слова,
те нужные слова о самом главном…

2. Окна

В окошке темно,
как где-то в душе на дне,
ты смотришь кино
о чьей-то чужой войне,
в окне аромат,
там где-то цветёт жасмин,
читаешь роман
о чьей-то чужой любви.
В небесной глуши
нет звёзд на тебя смотреть.
За окнами жизнь,
за окнами чья-то смерть,
ты сходишь с ума,
и суть бытия тесна:
ненужный роман,
чужая тебе война.
Взгляни же в окно,
кляня или благодаря,
ты не одинок:
там тысячи окон горят,
но в мире темно,
ведь в каждом таком окне
все смотрят кино
о чьей-то чужой войне,
читают роман
о чьей-то чужой любви.
Мир сходит с ума,
от боли чужой привит.

3.

Опять над моей страной небосвод свинцов,
опять сыновья умирают раньше отцов,
и отцы плюют на старость и на уют,
чтоб, поплакав, занять опустевшее место в строю.
И, ведомые долгом, болью, бедой, судьбой,
как ведётся от века – уходят в последний бой.
Но в кровавом бою от смерти отцов храня,
глядят с небес на отцов их сыновья.

4.

Ни славы, ни почестей не приемля,
в бессмертье однажды шагнуть:
подниматься с земли и ложиться в землю –
такой естественный путь.
Пускай всё это кажется странным
тем, кто от долга бежал…
Но то, что ложиться приходится рано,
конечно, ребята, жаль…

5.

Отмерит кто по грешной мере нам,
кто нас, отчаянных, простит?
Как всё же жить на свете ветрено,
простор для ветра на Руси.

Мы полегли средь поля чистого,
под небом, чёрным от ворон.
И всё метёт, метёт неистово
со всех немыслимых сторон.

Пусть жили не в ладах с державою,
смиренно помолись за них:
за виноватого и правого,
за всех убитых и живых.

6. Песенка о святой неправоте

От века жребий наш худой,
да мы довольны им.
Опять крещёные бедой,
пред Господом стоим.

И пусть слегка дрожит рука,
труби поход, трубач,
пока мы веруем, пока
ты молод и горяч!
_______________

Они сомкнут свои ряды,
помолятся звезде –
и в путь: от грешной правоты
к святой неправоте.

И тра-та-та, и тра-та-та,
И больше ничего…
А где ж святая правота?
– У Бога одного.

Оставь насмешки про запас,
вставай, бродяга, в строй:
оправдан будет каждый час
святой неправотой.
_______________

Пусть падать нам у той межи
в объятья ковыля,
за нашею спиной лежит
родимая земля.

И пусть какой-то «правый» суд
сочтёт нас царством тьмы,
на смену нам бойцы придут,
неправые, как мы.

Порою всё идёт вразнос,
но штука, братец, в том,
чтоб жить – как завещал Христос,
и умирать – с Христом.

И тра-та-та, и тра-та-та,
и кончится рассказ.
И наша, брат, неправота
пусть оправдает нас.

7.

Не пугайте моралью
по учебникам пройденной…
Знаешь, это нормально:
любить свою Родину –

вопреки всем наветам
или жизни превратностям…
Позабудет об этом
тот, кто душу испакостил.

Нашей правды сермяжной
время не обесценило,
поклонившись домашним,
ты идёшь в ополчение,

как тогда, в сорок первом,
наши деды и прадеды:
не заменится вера
чьим-то счастьем украденным.

Если вражья угроза
дальним громом прокатится,
как листва под колёса –
прошлой жизни невнятица

навсегда облетает,
и становится ясною
наша вера святая,
наша доля опасная.

8. Песенка о последнем бое

Призрачной, лёгкой тенью
тихая тучка плывёт…
Даёшь приказ к отступленью
и прикрываешь отход.

Знаешь: слова приказа
падают, словно грозя…
Ты никому не обязан,
просто иначе нельзя.

Солнце по-летнему светит,
а ты принимаешь бой:
ты навсегда в ответе
за тех, кто пошёл с тобой.

Что ж, помолись об удаче…
И в небо, плывёт, звеня:
«Знаешь, нельзя иначе:
кто же, если не я?»

Лёгкая штучка – тучка
за горизонт плывёт.
К смерти никто не приучен,
но ты прикрываешь отход.

Сердце забьётся чаще,
с миром не рвётся нить:
веришь, что уходящим
не хочется уходить.

Мира, тепла и света
всем, кто прикрыт тобой.
Ты на исходе лета
принял последний бой.

Честно жена оплачет
и помянут друзья…
«Просто нельзя иначе:
кто же, если не я?»

9.

А у нас в раю обед.
Кофе и миндаль.
Я всё реже снюсь тебе.
В общем, это жаль.

Но ещё трудней понять
(может, всё же ложь?)
в редких снах своих меня
ты не узнаёшь.

Кто от плена забытья
нас не уберёг?
Может, ты, а может, я.
Может, даже Бог.

Я всё дальше от тебя.
Всё светлей печаль.
Рай – он Рай, здесь не скорбят.
Просто очень жаль…

10. Завет

Все дневные звёзды спят на дне колодца,
зарастает память лебедой-бедой,
кто-то уезжает, кто-то остаётся,
для кого-то воля, у кого-то долг.

Вновь над Куликовым – грозовые тучи,
Гамаюн пророчит сумрачные дни.
За простое счастье быть благополучным
тех, кто уезжает, друг мой, не кляни.

За судьбу любую будем благодарны:
счастье – дар отменный, горе – дар благой,
по родным просторам рыщут Желя с Карной,
и уходят реки вспять из берегов.

Что отцам и дедам выпало на долю,
сыновьям и внукам всем ли по плечу?
Но, что нас навеки разлучат бедою,
в это, друг, я всё же верить не хочу.

Пусть укроет небо землю шкурой рысьей
и застынут степи в лунном серебре…
Всё не повторится, мы не повторимся,
ладно не спасёмся – душу бы сберечь.

11. Выбор

Средь тысячи жизней случайных сумей
однажды себя не сберечь:
тьма так безысходна, что можно во тьме
наткнуться на собственный меч.

И голос не дрогнет, не дрогнет рука,
от боли не скорчится плоть,
но кто нас оставит тогда в дураках,
навряд ли расскажет Господь.

Себя ощущая игрушкой стихий,
бормочешь: ну что ж, Элохим…
И можно писать неплохие стихи,
а можно – плохие стихи.

А можно совсем ничего не писать,
и, тьму рассекая мечом,
однажды понять, что чисты небеса,
услышать, как речка течёт,

как лепеты речки вплетаются в речь,
в дыхание Бога – ветра…
А как мы сумеем себя не сберечь:
бессмертными стать или мёртвыми лечь –
не Господу, нам выбирать.

12. Молитва

В моём саду луны созревший плод
сияет над замёрзшими ветвями.
Наверно, ночь, наверно, жизнь, наверно,
заветное случится Рождество.
Но с неба смерть глядит,
и смерть в земле таится,
и в воздухе убитом запах: смерть,
и смерть звонит в ночи по телефону
и дышит в ухо. Что мне делать, смерть?
Когда б мне садом быть, кода б ветвями
тянуться в полночь к медленной луне…
И если умирать, то как деревья,
в безмолвной муке ветви заломив
и в полный рост и после смерти стоя…
А если падать – тоже в полный рост.
Ведь, как деревья, я к земле привязан,
я тоже словно врос в неё корнями,
в ней столько крови праотцев моих…
И наша кровь прольётся в эту землю
пускай не зря…
Но завтра Рождество.
В такие ночи думать бы о жизни,
о вечном мире Господу молиться.
А я… Ну что ж, прости меня, Господь!
Я здесь, в ночи, в саду,
луна сияет
как спелый плод божественной зимы.
Сияй, сияй над нашей грешной жизнью,
оправданной сыновнею любовью
к земле, где появились мы на свет…

13.

…о в горле встающем коме,
о лишних в родной земле,
о тех, кто опять бездомен,
на старости горьких лет,

о тех, чьи в мозолях руки,
кто горбится от потерь,
о тех, кто хоронит внуков,
уже схоронив детей,

они не живут в обиде,
не прячутся от ветров,
они, кто добра не видел
и не копил добро…

…старуха зайдётся в плаче,
закурит старик худой…
о, как они много значат
для тех, кто уходит в бой,

они за тобой и рядом,
их думы всегда честны,
им в жизни немного надо:
вернитесь, сынки, с войны…

…мы движемся, понемножку
себя понимая здесь,
в заброшенных сёлах кошки
униженно просят есть,

и лица мужчин темнеют,
отмерят они сполна
тому, кто сказать посмеет,
что, мол, не его война…

14. Песенка о земных истинах

Больно, как резкий свет
истин земных… К чему?..
Незаменимых нет,
каждый уйдёт во тьму.

Каждому – свой черёд,
всё суета сует!
Но…
кто там упрямо врёт:
незаменимых нет?

Наперекор годам
пусть не порвётся связь:
Так не хватает нам
тех, что ушли от нас.

Тех, кто наград не ждёт,
выбрав, где потрудней,
кто прикрывал отход,
чтобы спасти друзей.

Жили не про запас,
всё ж не смогли успеть…
Но…
кто убеждает нас
в том, что всесильна смерть?

Веры извечен вес.
Верую, что сейчас
смотрят на нас с небес
те, что ушли от нас.

Снова ночную боль
строчкой перетяну.
Снова уходят в бой
те, кто хранит страну.

Выбрали, где трудней.
Если ж беда придёт,
будут спасать друзей
и прикрывать отход.

Верою путь согрет.
Видимо, потому
светит их добрый свет
и разгоняет тьму.

Тем, что ушли от нас,
смотрим с надеждой вслед,
чтобы он не погас,
в душах зажжённый свет.