Трельяж

Прохладная комната в старом бревенчатом доме,
В скрипящем трельяже движения вторят себе.
В них - хрупкая девочка в странном, неясном надломе.
Поёт и танцует, любуясь своей красоте.

Она улыбается смутным теням за спиною,
Вплетая заколки в каштана упругий каскад.
Она их не знает, но всё же откуда-то помнит.
И вдруг не по-детски бездонным становится взгляд.

Они были здесь и смотрели из ткани тумана.
Когда меж родных она пела о чём-то своём.
Босыми ногами бежала на поиски мамы,
Темнеющий сад огибая под летним дождём.

Ей было четыре, когда замирая от страха,
Она ощущала чужой, непонятный восторг.
Сквозь ладан и мирру вторгался тревожащий запах,
Солёный и терпкий, взывающий сделать глоток.

Ей шесть или семь, когда сумрак  изогнутых яблонь
Внутри бередит карнавал разонирующих нот.
И в коконе спальни она, натянув одеяло,
Чужими глазами вцепляется вдруг в полоток.

Ей было тринадцать, когда обжигающей болью
Прошёлся по телу сминающей поступью мир.
Они были здесь, нависая и требуя вспомнить.
И что-то тогда исчезало, тончилось внутри.

Ей было достаточно в дни, когда дело и слово
Набатом вбивались, что с этим не стоит играть.
Но путь уже выстлан. И будто уже зарифмован.
И рокот чернильный уже проявляет тетрадь.

Ей было достаточно в дни, когда "Это проходит.
Наступит момент и прервется, исчезнет, уйдёт".
Но в старом трельяже давно поселившийся холод
Как сок забродивший стекает в отверзнутый рот.

На четверти века янтарь, потемневший от гнева,
Бушует в гармонии всех пробужденных теней.
И что-то внутри прорастает сквозь душу и тело,
И что-то уже не удержит и соль у дверей.

В столичной квартире, где чисто, светло и просторно.
Поймав отраженье, хозяйка сотрёт макияж.
А хрупкая девочка в старом бревенчатом доме
С задумчивым взглядом откроет скрипящий трельяж.