Последний Блеф

В роскошном кабинете, средь карт и тишины,
Лежал игрок великий, герой былой войны,
Где поле битвы – сукно, а войско – блеф и риск,
Где жизнь летит на ставках под фишек звон и писк.

Джон «Джокер» Максвелл умер. Врачи сказали – всё.
Изношено до срока сердечное кольцо.
Но близкие не верят в столь прозаичный край:
«Он просто отдыхает. Устроил себе рай».

Жена с улыбкой бледной поправит воротник:
«Он любит представления, он к драме так привык».
И сын, взирая скорбно на бледные черты,
Шептал: «Отец, не может просто так уйти».

И дочь, всегда сухая, смахнула капли с глаз:
«Он просто нас разыграл, как делал столько раз».
Так день прошёл в сомненьях, в тумане странных фраз,
И каждый ждал, что Джокер сейчас обманет нас.

Второй, и третий… Тело в гостиной, средь цветов.
Но в шёпоте прощальном всё слышится: «Готов
Он встать и рассмеяться, закончив свой обман».
Надежда, как известно, густой пьянит дурман.

Но вот четвёртый день настал, процессия идёт.
И вдруг в кармане мёртвом мобильный запоёт.
Священник замолчал, и замерла толпа,
Когда раздался снова настойчивый сигнал.

И кто-то самый смелый достал тот телефон,
Где высветилось имя, как погребальный звон,
Всего два слова кратких: «Финальный стол зовёт».
И рухнул в бездну веры обманутый народ.

Вот он, финал без блефа, без карт и без игры.
Но даже в этой скорби, средь слёз и мишуры,
Жена прошепчет тихо, улыбку затая:
«Он всех переиграл. Такая уж судьба».

И в тишине кладбища, где плачет небосвод,
Легенда остаётся, что Джокер не умрёт.
Он просто вышел в вечность, где ставки высоки,
Сыграть последнюю партию наперекор тоски.