***

Я вновь примеряю зиму. Опять велика.
И ветер не трется об ноги - облака
гонит за край горизонта, изрезанный, рваный.
Бьют кастаньеты дождя за оконной рамой,
как будто лить собирается сотню лет, взметая лиловую пыль и ловя на свет
лунный огрызок, таящийся в стылой луже.

Осень уходит. ВетрА над землёю крУжат
облачной пенкой, желтою лентой дней. Хрустнувшей веткой тьма напугает сильней,
чем птица, которая только что там сидела.
В моей голове коллаж из чёрного с белым, из возвращения прошлого с длинной тенью,
с запахом насыпи, пепла, прелых растений свивается в тёмный туннель с отражением снов.

Где ёлкины пики и крести, у тех кустов,
где ритм рельсов рифмует пунктиры света,
Я как-то, давным-давно закопала монету
и загадала желание. Детское. Просто так.
В тех кустах до сих пор, наверно, зарыт пятак.
 
В неубранном ворохе тонут мои шаги,
седеют под ветром сгустки мокрой листвы, брызги летят с зонта на пустую аллею.
Лужи зеркально ломают мир. Вороньё наглеет.

Читает осень по тлеющим тёмным искрам, чужим глазам -
листки пожелтевших писем,
которых хлам - ненужный - скорей бы сжечь
и забыть, как невнятный лепет.
Осень играет с огнём,  выжигая пепел.

Рябиновый ветер несёт золотой дракон, у него на крыльях-чешуйках горький огонь, что будет гореть недолго, но вспыхнет дивно.
А вдохновенье - то крылья, то пенделЯ,  во имя великой цели иль пользы для, в остатке получишь синяк или складный стиш.
В обоих похожих случаях ты летишь, но разные перспективы.

Сделать гербарий из млечных сушёных звезд? Вынуть по нитке из древних драконьих гнёзд, вылить в сухие чешуйки стихов и мяты?
В конце концов, это просто стихи.
Не фатум.

Драконы редко теряют голову - чаще  три, как написали давным-давно ещё братья Гримм.
Раз, два, три.
Скоро он прилетит. А за ним - зима.
Снег накроет дома.
Смотри...
27.10.2025