У вишни. Двадцать лет спустя

Солнце палило нещадно.
Мне было тогда лет так пять.
Я место искал по прохладней,
Где можно в тени поиграть.

Под вишней нашёл я прохладу,
Где, сразу забыв обо всём,
С наивною детской усладой,
Играл я в мирочке своём.

Но вдруг, средь кустов ежевики,
Увидел я сетку сачка.
В нём пред пауком билась дико
В смертельном отчаянии бабочка.

Не мог я оставить на смерть бедолагу
И вырвал беднягу из пут паука.
Пусть нет в том поступке особой отваги,
Но есть благородство…Взметнулась рука!

- Лети же скорее к далёким просторам!
Мне солнце блеснуло в ответ горячо!
Она и взлетела. Порхала и скоро
Спустилась и села ко мне на плечо.

Ах, вот же как водит она благодарность!
Она ,как к родному, прижалась ко мне…
А у меня тут и слёзы, и радость,
И даже мурашки по смуглой спине…

…Минуло с тех  пор лет , поверьте немало.
Уже четверть жизни моей позади.
Задумался я. И так горько мне стало
За всё что бывало, что ждёт впереди.

Я думал, что помощь есть сущая радость
И всем помогать я стремился всегда.
А что получал? Лишь упрёки, да жадность.
 Стирали всем память нещадно года.

И видел хоть я доброты проявленье,
Но ,боже, как редко случалась она.
Неужто окутало разум затменье?
Неужто в сердцах доброта умерла?

Пред срубленной вишней стою я угрюмо.
Вся смята и вдавлена в землю трава…
Грустна, как погода души моей дума:
Неужто совсем доброта не жива!?

А в выси проносится ветреный ропот…
Средь шума дождя я расслышал едва
Спокойный и мерный, таинственный шёпот:
« Жива, не печалься, поверь мне. Жива!»