Камера обскура

Свет, лишённый стеклянной утробы,
пробивается сквозь щель в стене.
И на внутренней плоскости гроба,
где царит беспросветная синь,
мир встаёт вверх ногами, но цельный,
без кромки, без рамы, без дна.
Так сознание, смиряя похмелье
от границ, созерцает окно.

За окном – переулок, где капля,
задержавшись на желобе крыш,
преломляет движение кадра
и схему прожилок витрин.
Всё реально. И тень водостока
на асфальте – точнейший документ.
Только всё – в диапазоне сока,
что исторгнут забвеньем из дент.

Здесь закон – обращённость. И ты сам
в этой тёмной колбе преломлён:
ногами к небесам, к аду – мозгом,
как распятый в пространстве фараон.
Это – истина. Чёрная комната,
где за правду платишь наоборот.
Сетчатка слепа без этого грома
тишины, что обрушит полёт.

И, возможно, проживая свой срок, мы
лишь проекция, пятна, игра,
возникаем на чьей-то плёнке,
где-то там, за границей добра.
Не лицом, а спиной к эмпиреям,
в глубине, где царит пустота,
мы слабеем, таем, бледнеем…
Просто щель. Просто щель. И черта.