44. глава из поэмы Их разлучила война

Давно я в городе, и всё же
чужой я в городе, чужой,
да и в родной деревне тоже
как будто бы не свой. Со мной
обходятся прохладно. Горько
мне ощущать их холодок
да недоверие и только.
Видать, я заслужить не смог

ни творчеством. И благородство
не помогает быть своим.
Доверие в селе непросто
мне заслужить: “Ты ж пилигрим, –
мне в голос говорят сельчане, –
стихи… какие-то твои
всё бродят, будто пиво в чане,
патриотизма нет, любви

в них много, даже слишком,
пейзажной лирики с горой
в стакан стиха налито, слышь-ка,
ты с переборами порой
уводишь безмятежность в дебри
непроходимые для нас –
людей несказанной деревни,
где ты построил свой Парнас”.

То рысью мчался, то галопом
холодно-синий дождик злой,
а ветер всё в ладоши хлопал,
смеялся будто над толпой.
Но начиналось всё так ладно,
садили посуху сирень,
дубки, хоть было чуть прохладно
и хмурился воскресный день.

А Саня всё не едут с Владом,
здоровье, мол, ребёнка-то важней:
“Да буду, – говорит он, – гадом,
врачиху вот дождёмся, с ней
обсудим, вылечим ребёнка,
вы ждите, мы приедем к вам,
из уваженья к вам…” – коронка
строителей известна нам.

Вначале обещают горы,
затем они растут лишь в высь.
Все бесполезны с ними споры,
уедут, ты уж сам крутись.
При этом вам ещё нагадят,
уж лучше им переплатить,
тогда и в дождь они всё сладят
и связи толще станет нить.

Ну наконец приехали ребята.
Дождя пока что вроде нет.
Работа с ходу же начата,
но всё дневной тускнеет свет.
Чернеют облака и тучи,
нахмурившись, они ползут
и скатываются что с кручи,
на нас как будто точат зуб.

Мешки доставлены на место,
опалубка уж ждёт бетон,
запущен миксер, словно тесто
мешает под натужный звон,
бадья трясётся под напором,
фундамент медленно растёт,
всё пополняется раствором,
то дождик сыплет, то польёт.

Полна опалубка до края,
ровняют в горизонт бетон.
Все инструменты собираем.
Удачно день был завершён!
Мы чудом объезжаем пробки,
и даже оторопь берёт,
петляем мы подобно штопки…
…нас плотный ужин дома ждёт.