Любовь окутана Творцом

В тиши Гефсиманского сада ночного,
Он молился Отцу — так смиренно, сурово.
Капли пота, как кровь, на камень стекали,
Ангелы в небе тихо рыдали.
 
«Отче, если возможно, пронеси эту чашу,
Но да будет Твоя, не моя в мире власть!»
Он знал, что пройдёт через боль, через тяжесть,
Чтобы светом любви все грехи нам прощать.
 
Пришёл Иуда — с поцелуем змея,
С толпой и мечами, с предательской тенью.
И взяли Его — без суда, без вины,
Ведя к Пилату сквозь шёпот войны.
 
Толпа ревела: «Распни Его, Распни!»
Не зная, что судит святую Любовь.
Он — Царь небес, без венца, без страны,
А в сердце Его — огонь словно кровь.
 
Плеть рассекала святое тело,
Кровь смешивалась с пылью дорог,
Терновый венец, как клеймо удела,
Возложен — как крестный итог.
 
Он нёс крест на плечах израненных,
Средь смеха, плевков, унижений людских.
Под тяжестью мира, под грузом обмана,
Он падал, но вставал — для всех, не для “своих”.
 
На Голгофе гвозди — как судьбы удары,
Плоть рвётся, но молчит Господь.
«Прости им, Отче, не ведают кары,
Не знают, за что льют кровь и боль».
 
День померк, земля задрожала,
Занавес храма разорван враз.
И тьма, что веками сердца держала,
Отступила, услышав: «Совершилось… сейчас».
 
Тело сняли — в плащаницу скромно,
Гроб закрыт, и ночь легла.
Но на третий день вострубит восток —
Смерть побеждена навсегда!
 
Он воскрес — и небеса ликуют,
Путь спасенья открыт для всех.
Там, где страдания слёзы смоют,
Где крест обернулся в светлый успех.
 
И ныне сердца, склонясь в поклоне,
Шепчут с трепетом, с благословением:
Через боль прошёл Он к трону,
Через смерть — к бессмертной жизни.
 
И если в сердце гаснет свет,
Взгляни на крест с живым лицом —
Там вечный смысл, там вечный ответ —
Любовь окутана Творцом.