Цветаева Марина

Она ворвалась в Коктебель!
Чтоб быть любимой!
И морем Чёрным, и
Смазливеньким мужчиной.

И вспененная страсть её рвала,
Вышвыривая логику из плена
Мирских оков морали и печали,
И пожирала всю - пожарища геенна.

Роскошным телом нимфа отлетала,
Касаясь бабочки. А та на огонёк
Чуть тлеющей души порхала и...
Две нимфы превращались в уголёк.

На пепелище с утренней росой,
Казалось, всё как будто первозданно.
И облик смерти ковылял с косой -
В Тарусу, по маршрутам начертанным.

- Что помешало быть счастливой этой дщери?
- Душа поэта как пергамент на ветру...
- Создатель не открыл какой ей двери?
- Открыл. Не досчитались поутру...

Пути Господни неисповедимы,
И сердце матери порой непостижимо.
Увижу в ней, Цветаевой Марине,
Что око видит еле уловимо.

Услышу то, что нам оставил гений.
Не осужу, не скисну, не взорвусь
В пучине вероломных осуждений
И, может быть, хоть в чём-то повторюсь

2025 г.