Стихотеатр Аrt Альманах Миражистов

  Стихотеатр Аrt
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ, Николай ЕРЁМИН,
Мария ОКУНЕВА, Сергей АНТИПОВ,
Владимир СПЕКТОР, Татьяна ПАНОВА,
Екатерина МАЛИНОВСКАЯ

2025
    
Альманах Миражистов 
          
  Стихотеатр Аrt
 
Автор бренда МИРАЖИСТЫ, составитель и издатель Николай Ерёмин
nikolaier@mal.ru
телефон 8 950 401 301 7
Матрёшки Екатерины Калининой
Кошек нарисовала  Кристина Зейтунян-Белоус
На обложке Репродукция картины Нины Внуковой
© Коллектив авторов 2025г
 
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
 Альманах Миражистов 
 

 
 
Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   Магазин   О портале   Ваша страница   Кабинет автора

Верофилософия Константина Кедрова
Кедров-Челищев: литературный дневник

Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Южное Сияние » ж№1, 2021
Верофилософия Константина Кедрова

(Константин Кедров-Челищев,
Восьмигласие мироздания. Том 1.
Елена Кацюба. Восьмигласие мироздания. Том 2. –
М., Издательство Российского союза писателей, 2020.
312 с., ил.)

Мало кто может быть одновременно и лектором, и поэтом, и художником, и исследователем, и метафизиком, и даже энциклопедистом. Это создаёт большой объём бытия и широкую амплитуду. Все эти грани таланта Константина Кедрова представлены в его новой книге «Восьмигласие мироздания». Кедров – это человек, который пришёл к читателю с новым зрением. Путешественник из будущего, Константин Кедров соединил в своём творчестве науку, религию и искусство. Есть люди, которым дано больше, нежели остальным. Но не каждому удаётся реализовать свой потенциал. Издание книги – особый вид творчества. Нужно составить её таким образом, чтобы общая идея смогла показать хорошо знакомые произведения с неожиданной стороны. Константин Кедров – человек системного мышления. Это помогает ему производить не только анализ, но и синтез. Что и увидели мы в его новой книге.

«Восьмигласие мироздания» – попытка создать книгу, которая была бы «вещью в себе». Которая совмещала бы и лирику, и её толкование.

«Моя поэзия изначально религиозна и космологична», – говорит в новой книге Кедров. «Восьмигласие» – это квинтэссенция нового мировоззрения, где поэзия мыслится как знание. Порой кажется, что стихи, обильно присутствующие в «Восьмигласии», служат только комментариями к философии и космологии вселенского разума.

Зеркальный паровоз
шёл с четырёх сторон
из четырёх прозрачных перспектив
он преломлялся в пятой перспективе
шёл к неба к небу
от земли к земле
шёл из себя к себе
из света в свет
По рельсам света вдоль
По лунным шпалам вдаль
шёл раздвигая даль прохладного лекала
входя в туннель зрачка Ивана Ильича
увидевшего свет в конце начала
он вёз весь свет
и вместе с ним себя
вёз паровоз весь воздух весь вокзал
всё небо до последнего луча
он вёз
всю высь
из звёзд
он огибал край света
краями света
и мерцал как Гектор перед битвой
доспехами зеркальными сквозь небо…

Порой стихи Кедрова кажутся мне автопортретами автора, даже когда он пишет о неодушевлённых предметах. И «Зеркальный паровоз» – не исключение». «Шёл из себя к себе» – сквозной мотив лирики поэта. Развитие идёт, когда ты черпаешь новое не где-то, а в самом себе, подобно тому, как Зевс родил из своей головы Афину Палладу. Ведь космос – он и внутри нас! «Восьмигласие мироздания» – своего рода малое избранное поэта в одном томе. Само понятие «Восьмигласия» восходит с православной традиции. Православный авангардист – не правда ли, звучит, на первый взгляд, парадоксально. Ведь православие – это, в первую очередь, поклонение Традиции, в широком смысле слова. Но вспомним: «Слово о полку Игореве», с точки зрения современной поэзии, в сущности, произведение авангардное, поскольку написано мелодическим верлибром. Порой авангард – это хорошо забытая традиция. Вот и верлибры Кедрова, будучи авангардными, новы только по содержанию. По форме – это хорошо известная православная литургия. Подобно тому, как Скрябин в каждой ноте видел один из цветов спектра, у Кедрова в «Восьмигласии» каждый глас – это имя сущности. Мне кажется, поэт многое почерпнул у обэриутов. Абсурдна «Симфония для Бонапарта». Абсурдна «Анафема Льву Толстому». Абсурдизм бытия, мало понятный советским людям с их линейным мышлением, обретает сейчас новую жизнь. И мы видим это в «Восьмигласии мироздания».

Человек бессмертен, поскольку вселенная – продолжение его тела. В философской системе Кедрова внутреннее и внешнее, низ и верх постоянно меняются местами. И, как в математике, от перемены слагаемых сумма не меняется. Кедров назвал взаимозаменяемость большого и малого, внутреннего и внешнего инсайдаутом. Хлебников, Державин, Коперник, Флоренский, Андрей Белый, Эйнштейн, Аристотель – вот далеко не полный перечень предтеч инсайдаута. Инсайдаут – это не только поэзия. Это голографическая астрономия. Это реальность, построенная из «мнимостей в геометрии». Само по себе восьмигласие – структура достаточно сложная. Но внутри «большого» восьмигласия в книге Кедрова присутствует ещё и «малое» восьмигласие – поэма «Пламя Паламы». Они соотносятся примерно как МКАД и Садовое кольцо. Это такая смысловая матрёшка. Каждый глас проиллюстрирован в книге цветными картинами самого автора. «Восьмигласие» – это музыка. Взаимодействие поэзии, религии, философии, живописи, герменевтики образует невиданную музыку сфер. Музыка Кедрова – это синтез всего, что нас окружает. В то же время, «Восьмигласие» – поэтический театр внутри актёра, автора пьесы. Огромное, фундаментальное значение для мировоззрения Константина Александровича имеет теория относительности Эйнштейна. Ей уделено в новой книге особое внимание. Казалось бы, какое отношение может иметь физика к поэзии? Но, оказывается, новая физика говорит нам о бессмертии человека в поэтическом космосе. Книга и завершается восьмым гласом – «лексиконом бессмертия». В целом, «Восьмигласие» можно рассматривать как маленькую духовную энциклопедия XXI века. Поэт подвижнически несёт свою верофилософию, адресуя её как современникам, так и потомкам.

Андрей Вознесенский считал Кедрова «самым умным русским поэтом».

Как ни странно, книги нобелевского номинанта скудно рецензировались в нашей стране. Думается, по той простой причине, что людей, способных взять планку излагаемого, всегда было немного. Конгениально о человеке-оркестре может написать только другой человек-оркестр. Как быть? В «Восьмигласии» мастер сам комментирует свои стихи, и это тоже – шаг навстречу читателю.

ОБРУЧЁННЫЕ ВЕЧНОСТЬЮ

Книга была уже свёрстана, когда неожиданно покинула этот мир многолетняя спутница Константина Кедрова – Елена Кацюба. Тогда издательство Российского союза писателей предложило издать второй том «Восьмигласий». Естественно, составителем этого тома стал Константин Александрович Кедров. Книга показывает многогранность творческого наследия Елены Кацюбы. Помощник и соратник Кедрова (здесь это высокое слово вполне уместно), Елена состоялась как поэт-новатор анаграммно-палиндромного направления. «У каждого слова есть его тело и его душа. Смысл слова – его тело. А вот душа слова – его звучание, – говорит в книге сама Елена Кацюба. Елена начинала свою поэтическую деятельность в студии им. Владимира Луговского в Казани. Был такой известный советский поэт, похороненный на Новодевичьем кладбище. Вместе с Еленой эту студию посещал молодой Константин Кедров. После переезда в Москву Елена Кацюба работала в библиотеке им. Тютчева и библиотеке им. Чехова. Она внесла неоценимый вклад в техническое обеспечение поэтического товарищества ДООС и «Журнала Поэтов», снимала все мероприятия на видеокамеру, редактировала журнал, вела переписку с авторами. И при этом оставалась самобытным, ни на кого не похожим поэтом. Кацюба составила два больших словаря палиндромов. Во втором томе «Восьмигласия мироздания» есть стихи, целиком составленные из палиндромов.

ЗЕРКАЛО ЕВЫ

Аве, Ева!
Ума дай Адаму.
«Рад я, ем змея дар».
Но мед – ада гада демон.
«Я –аркан-звезд, ад, зев, знак рая,
я луна нуля,
ада к раю аркада!».
Узор ангела лег на розу,
нежен
летел,
лад Евы ведал.
В аду зло полз удав.

Если каждый палиндром – это горизонтальная бесконечность движения слева направо и справа налево, то серия палиндромов, объединённая общим замыслом – это почти маленькая вечность, выхваченная из космоса и превращённая в стихи. Палиндромы наглядно нам показывают, что, как бы далеко ты ни шёл, можно по тому же пути вернуться обратно в свой родной дом. В свою тонику. Палиндром является зеркалом, которое смотрится в себя. Я уже чисто машинально, по привычке, читаю стихи Елены и слева направо, и справа налево, в обратном порядке, даже если никакого палиндрома там нет. В стихах Кацюбы всегда присутствует великолепная звукопись: аллитерации, анаграммы и внутренние рифмы. Тексты и кроссвордно-аналитичны, и душевны. Есть во втором томе «Восьмигласия мироздания» и смысловые палиндромы.

СВЕЧА БОИТСЯ ТЕМНОТЫ

Чем больше страх свечи – тем ярче свет
Чем ярче свет – тем жизнь свечи короче
Чем жизнь короче – тем сильнее страх
Чем страх сильней – тем ярче свет свечи
Чем ярче свет – тем жизнь короче
Чем жизнь короче – тем сильнее страх…

«Свеча» – одно из последних стихотворений Елены. Всё переплавляется в тигле времени. «Вечно живой огонь, мерами вспыхивающий, мерами потухающий», – говорил Гераклит.

Мы – сыны ОГНЯ
дочери ОГНЯ
мы среди ОГНЯ не сгорим
Брошенные в ПЛАМЯ
наше слово – ПЛАМЯ
мы не предадим
Мы среди ОГНЯ
мы – душа ОГНЯ
каждый человек – ПЛАМЕНИ язык
Мы играем
мы сверкаем
мы горим и не сгораем
пляшет ПЛАМЯ
языками
в нас
Если нет в тебе ОГНЯ
не ходи вблизи ОГНЯ
берегись детей ОГНЯ
не глядись в глаза ОГНЯ
не коснись рукой ОГНЯ
Вмиг испепелит тебя
ПЛАМЕНЬ-человек.

Поэт – это «рукопись, которая не горит». Также в книге Елены Кацюбы представлены «голосами» её знаменитая анаграммная поэма «Свалка», поэмы «Сальери и Моцарт» и «Агада». Всё это требует тщательного изучения. Завершается книга «Словотворным памятником Елене Кацюбе «Елена – Вечность», написанным Константином Кедровым в первые дни расставания с Еленой. Супруги, прожившие вместе 55 лет, теперь обручены вечностью.



Copyright © 2004 - 2021. Журнал "ИНТЕЛРОС – Интеллектуальная Россия". Все права защищены и охраняются законом. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ №77-18303. При полном или частичном использовании материалов, разрешенных к воспроизведению, ссылка на журнал "ИНТЕЛРОС – Интеллектуальная Россия" обязательна (в Интернете – гиперссылка на www.intelros.ru). Адрес электронной почты редакции: intelros@intelros.ru.



© Copyright: Кедров-Челищев, 2021.


 
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов
 
 
ПРОПОВЕДЬ
НА СОБСТВЕННОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ 
ПРО ХУДО-БЕДНО

Я воскрешал себя
Горчайшим кофе…
Сладчайшим чаем…
Музыкой стиха…

Ха-ха! И воскресил!
Меня услышал Бог
Всё, что на сердце,
Высказать я смог.

О, дня и ночи
Хрупкая броня!
Ау! Кто хочет
Прочитать меня?

Чтоб – худо-бедно
Воскресая, петь:
Хотеть не вредно!
Вредно – не хотеть.


ПОЛУСОНЕТ ПРО ОСЕННЕЕ

Две герани цветут на окне…
И меня ожидает Осеннее
Пробуждение в завтрашнем дне…
Воскресение…
 Вдохновение…
На траве пожелтевшей – роса,
Отражающая небеса…

В КЕДРОВОЙ РОЩЕ
                Константину Кедрову

В кедровой роще –свежий воздух
Метаметафорной хвои…

Ах, вот кедровки слышен возглас…
А вот щебечут соловьи…

Я приходить люблю сюда,
Где даже горе – не беда…

А редкий встреченный поэт
Мне предлагает вдруг: - Привет! –

Попробовать, - Ну, как тебе? –
Спирт на кедровой скорлупе…


СОНЕТ-ПРИВЕТ РОСТОВУ-на-ДОНУ
«я прошу лечения Москвой»
                Иван Новицкий

Поэт Новицкий из Ростова
Был тем известен, баламут,
Что поступить пытался снова
16 раз в Литинститут…

И поступил! И на Парнасе
Стал жить… И ездить на Пегасе…
С богами, с музами дружить
И этой дружбой дорожить…

И неспроста упорный гений
Оставил сто стихотворений…

Источники любви и света,
Они сверкают всем, увы,
И освещают путь поэтам –
Над всей Россией – до Москвы…               
БАСНЯ

Эзоп назвал соперников ослами…
Хотя они об этом знали сами,
Но всё-таки обиделись они…

Влюблённые в прекрасную ослицу,
Они вино вкушали, ели пиццу…
И обсуждали прелести Ея…

И вслед, когда в далёкие края
Увёз её не кто-то, а Эзоп,
Ослы смеялись: - Что за остолоп!

МОРАЛЬ
 Мой друг, не зная правды о любви,
Ослов ослами зря ты не зови.


СОНЕТ ПРО ПОЮЩИХ

Из певцов, кого любила вся держава,
Самым добрым был, пожалуй, Окуджава…
Поначалу, посреди весёлых дел
Он, печальный, даром жил и даром пел…

Самым бодрым неспроста Высоцкий был.
Ох, недаром он не даром петь любил…
И недаром Хворостовский, выйдя в свет,
Всё дороже продавал входной билет…

И обидно за державу, где ни тут
И ни там сегодня даром не поют…
Задыхается от пения держава -
Душит, жадную, её грудная жаба…

Лишь в церковном переходе – не за труд,
Христа ради, всем  поющим подают....

***
Опять  во мгле церковной,
Хоть у кого спроси,
Заплакали иконы
По всей святой Руси…

И днём, и ночью плачут…
Что чудо это значит?


ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Кто были счастливы т о г д а,
Все ныне говорят: - Беда! -
Что и туман, и хмель, и дым
Любви,  увы,  необратим…

ЛЮБОВЬ

Лицом к лицу на миг приникнуть
Навек – в дожде или в снегу…
Ах, я не мог к тебе привыкнуть…
Теперь отвыкнуть не могу…

***
Спит Любовь – отрада
На твоём пути…
Не буди, не надо!
…Господи, прости…

***
О, эта безумная страсть –
Влюбиться и стать соловьём…
И розе о счастье своём
Пропеть – и бесследно пропасть…

***
Мир жесток. Мне давно это ясно.
Жизнь прекрасна. Перечить? - напрасно…
И недаром, встречая зарю:
- Мир прекрасен! – Я вновь говорю.

 Октябрь 2025 г КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск

В ТЕНИ СВЯТОГО ХРАМА
СОНЕТ ПРО БЕСА И БОГА

Беспилотник – бес войны,
Без стыда и без вины,
Бес без чувств и без идей,
Убивающий людей…

- Кто? Зачем? – Спросил поэт, -
Произвёл его на свет?

Мчатся – Господи, прости! –
Бесы… Всем, кто на пути,
Заслоняя жизни свет
В знак того, что Бога нет…

Бесы – в теме - над страной
Мчат над теми, кто – живой -
Повторяет: - Боже мой!
Не хотим судьбы иной!
2025
***
Мечты о жизни в сердце берегу…
А где-то в виртуальной круговерти
Вдруг возникают так, что не могу
Молчать – тревога и мечты о смерти…

Смотрю на одинокий листопад…
На снегопад… И воскресает память…
Ты тоже где-то там сейчас, одна ведь…
И я тоскую, сам себе не рад.

В душе – типичный русский депрессанс,
И нужен мне – не джинн из поллитровки,
Врач говорит, а нужен мне сейчас
Сеанс аутогенной тренировки…

Снег тает и стекает по плечам…
Над лесом поднимаются туманы…
Теперь я верю им, а не врачам,
Врачи теперь – рвачи и шарлатаны…

А помню, были хвори нипочём,
Когда с тобой мы повстречались в Польше,
И стала мне ты другом и врачом,
А может быть, я думаю, и больше…

Но, что прошло, того уж больше нет…
И чтоб меня не мучить новой болью,
Ты даже не выходишь в Интернет
С былою виртуальною любовью…

А я мечты о жизни берегу
И прочь - опять - гоню мечты о смерти…
И засыпая, вижу сквозь пургу
Тебя… А дальше – ангелы и черти…

ПОЛУСОНЕТ О ДРЕВНЕМ ПОГОСТЕ

В глуши, в тиши, в тени святого Храма,
Осталась память детства моего…
Там похоронен папа мой, и мама…
И не вернуть оттуда ничего…

Но лишь туда,
Сквозь новые года,
Придётся мне вернуться навсегда…

ВЕЛИКОЕ АЛКАНЬЕ

«Нас в мире ждёт великое алканье»
Юргис Балтрушайтис, 1911г

Как хорошо под облаками
Испить бессмертия вино!
Прошло великое алканье?
Нет, продолжается оно!
В душе по-прежнему хмельно…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
- Крест – метафора Христа! –
Молвил Кедров. – Жизнь проста. –
И – не знаю, почему,
Но поверил я ему.


ЛЮБОВЬ

Я знаю: на свете одна лишь
Есть ты – половинка моя!
И – чудо природы – ты знаешь
Об этом не хуже, чем я…


***
Время – это расстояние…
Тяжкий грех и покаяние…
Век, и год, и день, и час, -
Разделяющие нас…


***
Отчего? Почему
Я расстался с тобой? –
Никогда не пойму…
Никогда! Боже мой…


ИКОНОСТАС

Светлы иконы чудотворные…
И – продолженье вещих снов -
Мои стихи нерукотворные,
Вошедшие в молитвослов…
Октябрь 2025г

ПОЭТИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ
               

          В Поэтическом космосе, где «звезда с звездою говорит»,
голос Владимира Спектора  узнаваем и афористичен.
В отличие от заполонивших интернет стандартных механических композиций И.И., - его стихотворения душевно-индивидуальны. Исповедально-ироничны.
«Память всё ближе, а небо всё выше.»
«Пусть остаётся всё, как было.»
«Жизнь виднеется молодая сквозь забытый вчерашний день.»
«чуя времени инфарктный ритм, стою»
«а я не знаю, как мне удержаться»
«Вспоминаю, днём с огнём нахожу ушедший полдень»
Стихотворения, опубликованные в ЛитРоссии, свежий №  за текущий год, вызывают у меня сочувствие и сопереживания. А их жизнеутверждающий пафос –  НАХОЖУ, - продляется в 
знакомый  с детства призыв:
- Бороться и искать! Найти и не сдаваться!

     Так что - до новых встреч.
 Николай Ерёмин. КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск


ПУТЯМИ РАЗИНА

Жизнь  бурлит путями Разина,
Вопреки благоразумию -
От свихнувшегося разума
К коллективному безумию:
- Смерть, за всё, чего хочу,
Я собою заплачу!

ПОЛУСОНЕТ С ВИНОМ И БЕЗ ВИНА

Все поэты стремятся к вину,
Без вины…Разве в этом – вина?
Превратил я невесту в жену,
Потому что смеялась она,
То ль в меня, то ли в хмель влюблена…
Ах, как всё это было давно!
Где она? А вино – вот оно…


ТОСТ

-  Здесь не пьёт только старая  бочка,
Потому что растрескалась вся…
Выпьем, друг, пусть рождается строчка -
Песню к звёздам хмельным вознося!
Пусть – мерцающие там и тут –
Нам они в этот час подпоют!


ГРАНАТОВЫЕ ЗЁРНА 
                «Профаны,
                Прежде, чем есть гранат,
                Режут его ножом…»
                Владимир Солоухин
***
Ах, осень…Страстно и упорно
Наружу просятся уже
Стихов гранатовые зёрна,
Кровоточащие в душе…
А рядышком – за рядом ряд –
Профаны ждущие стоят…

ПОЛУСОНЕТ ПРО АКТЁРОВ И ПОЭТОВ

Династии актёров и поэтов,
Давно укоренившихся в Москве,
Приветствуют меня…
И - нет секретов -
Я рад взаимной славе и молве…
И душу раскрывает, не тая,
Себе и всем – династия моя…

***
В политику, друг мой, и в нацвопрос
Прошу, не суй свой любопытный нос…
Не забывай, как при тебе Варваре
Собаки нос однажды оторвали…
А наш хирург знакомый – пришивал…
А ты - рыдал и сопереживал…
Не говори мне, что я мэтром стал…
Что мне давно пора на пьедестал…
Ведь я тебе, с улыбкой на  зарю,
Подобный  текст-подтекст не говорю…

И впредь, поверь, хочу тебе опять
Взаимопониманья пожелать…

ОКТАВА ПРО СМЕНУ ПОЛЮСОВ

Женщины становятся мужчинами…
Курят, покрываются морщинами…
Круто матерятся, водку пьют…
И стихи мужские издают…

- Я – поэт! – Кричат то там, то тут,
Потому что их не признают:
Все  смеются  трансвеститкам  вслед:
- Вот Есенин – это был поэт!

***
И ныне, и присно, и во веки веков:- Come  in! –
Пусть и ночью, и днём нас вдвоём
Согревает камин!
Пусть стихи, сочинённые нами на музыку нашу, звучат –
Ради нас, одиноких,
Ради наших детей и внучат!
Ради всех, кто, включив Интернет, вышел в «чат»…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
Я жить и днём, и ночью рад стараться,
Пока владеет мною, спору нет,
Связь с Космосом, готовая прерваться,
Неясно почему, в любой момент…

ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ

- А военные историки
Жизнь доводят до истерики,
Чтобы оправдать войну
Ради смерти… Ну-и-ну!

***
Неизвестность вызывает страх…
А известность повергает в прах…
Так вот и живёшь меж двух огней –
То светлей на сердце…То темней...
***
- Я Пушкина в два раза пережил…
А Лермонтова  аж  в четыре раза!
И чувствую в себе так много  сил,
Что не страшна любая мне зараза…

СОЛЬ и САХАР

- Сахар сладок…А соль солона…
- Неужели? - Ну, да…- Вот те на!...
- И чем слаще, и чем солоней,
Тем желаннее жизнь и длинней…

Октябрь 2025 г Красноярск
АРТЕФАКТЫ   

СОНЕТ ПРО ДИАЛЕКТИКУ ЖИЗНИ

Все помирают  - безвозвратно! –
Кто, ах, бессмертным быть хотел…
И мне становится понятной
Ди–алектичность душ и тел,
В которых -  рок или судьба,
Увы, единство и борьба.

Философ – глуп и многословен.
Поэт – умён и молчалив.
Но каждый – молод и способен
«на бис» исполнить свой мотив:
Магический императив
Сидящей Музе супротив…

И, выбирая жизни цель,
Тень Музы  вызвать на дуэль…
2025


ОКТАВА ПРО ПАМЯТЬ И МЕЧТУ

Видел я с закрытыми глазами…
Слышал я с зажатыми ушами…
И дышал  -  с соломинкой во рту,
Совмещая память и мечту…

Что мне делать? Ах, где ты? Где я?
Милая соломинка моя…
Невозможно без тебя опять
Видеть, слышать, думать и дышать…


***
- Не спорь со мной! – она сказала, -
Поскольку я всегда права…
Стихи – не много и не мало –
Поэзия, увы, слова,
Которые, хмельные,  в дым,
Мы, лишь бы спорить, говорим…

СОСЕД

Сосед  с утра  шансон врубает…
Меня зовёт, хоть я не пью…
И самогоном заполняет
Пустую голову свою…
- Мы победим! – кричит.  - Урра!-
И так – с утра и до утра…


ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО
Эпиграф:
                «маленькая страна живых
                гигантская страна мёртвых
                не иссякает поток эмигрантов»
                Евгений СТЕПАНОВ
***
Поделившись своими талантами
С бесталанными, - каждому  срок -
Станем скоро  и мы эмигрантами
И вольёмся в бессмертный поток…

Не случайно  - блаженство  и  грех,
От рожденья, увы или ах,
Есть двойное гражданство у всех:
На земле и на небесах…

***
Я был тобою очарован…
Я трепетал…И неспроста
Искал среди дневных черёмух
Твои зовущие уста…
И не забыл, как находил
Их –  посреди ночных светил…


СОНЕТ  И  БЕЗДЕТНЫЙ ПОЭТ

Был  на языке – недетский лепет…
А в душе  - весенний страстный трепет…

Пушкина припомнив и Мессию,
Переделав срочные дела,
Захотел я возродить Россию…

Но моя подруга не дала
В «Роскомбанк»  сходить,
Где и пропал
Мёртвый «Материнский капитал»…

А без капитала  –  как мне быть? -
Шансов нет  Россию возродить…

О, Россия бедная  моя!
И моя бездетная семья:
Золотая осень… Ты да я…


ПЕВИЦА

-  Мне  было хорошо - с поэтами,
С мечтами и  аплодисментами
Дружить до гробовой доски,
Людей спасая  от тоски…
И  диск назвать в урочный час:
«Прощайте! Я любила вас…»

ИЗ ВЕКА В ВЕК

- Россия, ах, куда? - Спросить пора,-
Из века в век  военная муштра,
С рождения  военная повинность –
Ведут тебя, увы? Скажи на милость… -

Опять  не слышит… Ой,
Вопрос – мираж…
Так над страной
Гремит военный марш…

***
Мой друг, проедем по Сибири! –
Вдоль газо-и-нефтепровода...
Где газ горит в любой квартире
На радость местного народа...

Кто в думах о добре и зле
На нём сидит, как на игле...
А что горит?  И  где горит?
Приехавшим не говорит...

ЭЛЕГИЯ

Прощай, любовь! Ни тот, ни этот,
Твой - трезвый, или же хмельной,
Увы,  альтернативный метод  –
Уже не  властен  надо мной…

Код генетической программы
Дневные воскрешает  гаммы,
Забыв, как навевает сон
Ночной волшебник Мендельсон…

Прости,  любовь! Пою: - Прощай
И ничего не обещай…



ТРИЕДИНСТВО
«Сова  совокупления  Мышь  мышления  Сом сомнения»  Константин Кедров

Тогда  Сом плавал… Мышь шуршала…
Сова летала надо мной…

А мне  всё было мало! Мало…
Я жить хотел в стране иной…
И вот – один, в плену молвы…
О, Мышь, Сова и Сом,  где вы?

ПАМЯТИ ЭДУАРДА БАГРИЦКОГО

«И если смерть – она прекрасней жизни...»
                Э.Багрицкий
Что творилось, друг, в твоей отчизне,
Если смерть была прекрасней жизни?
И, сказав «Убей!», в родном краю
Убивал ты молодость свою…

Где тебе из года в год «Солги!»
И друзья твердили, и враги…
И себя сгубил ты, видит Бог,
Потому, что лгать в стихах не мог…
***
По воле Генетической программы
Лишился папы я...Лишился мамы...

И сам теперь с годами понемногу
По генпрограмме приближаюсь к  Богу...
Который без меня, увы и ах,
Давно уже скучает в небесах...

ДЕГУСТАТОР

От заката до рассвета
Пить сомнения вино…
Боже, и за что мне это
В наказание дано?
…и  просить, весь мир любя,
О спасении Тебя…
***
Все стихи мои – символы счастья.
Счастлив я, оттого и речист.
Оттого и в грозу, и в ненастье
До сих пор я душой – символист.

И, стихами когда говорю,
Всем, кто слышит, их тут же дарю…
И награды приятнее нет,
Миражистов улыбки - в ответ…


ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

***
- Рано! –
Сказала Ахматова ранняя…
- Поздно! –
Сказала Цветаева поздня.

ГАДЖЕТЫ

- Вор!
Верни мне гаджеты!
- Вздор!
- Нет, ну,  и гад же ты!


НЕ ВЕРИТСЯ

И радуется сердце...
И рыдает...
Внук женится...
А прадед умирает...

***
Мат, слышь-ка, обесценился в стране!
Бесценная Поэзия в цене:
- Я вас любил...- И вновь: - Я вас люблю!
Вы мне нужны, как море кораблю...
ПОПУЛЯРНЫЙ  ПАЛИНДРОМ

НАМ БОГ ОБМАН – суть палиндрома
И тех, кто  пьян, увы, вне дома...
И кто без веры – видит Бог –
Домой дойти так и не смог...


ПОЭТИЧЕСКАЯ БРАТИЯ

Вижу, поэтическая братия,
До чего крепки твои объятия
Для того, кого ты обнимаешь…
Плачет он… А ты - не понимаешь…

***
Жизнь убога
В мире строгом –
Как без Бога,
Так и с Богом…

ДРУГУ

Вижу… Вижу! Там – бездна без дна…
Но судьба у поэтов одна:
В эту бездну лететь головой…
И поэтому, друг, я - с тобой!

Николай ЕРЁМИН Октябрь 2025 г Красноярск

 
Мария ОКУНЕВА
Альманах Миражистов
 
 
 
***
всю себя нараспашку тебе
не отворачивайся смотри что сделали все они это птичья душа моя слезы ребенка
его оставили в магазине ушли
это кино где любовь не сбывается эй бог режиссер слышишь меня
сердце синички мое трепещет еще слегка
в ладонях горячих ты их послал слышишь бог что еще там в твоем сценарии что еще
чьи глаза так смотрят в мои чьи глаза
что они ищут во мне какую птицу хотят подбить господи помоги ты сам умирал от любви
для любви
помоги говорю помоги
всю себя нараспашку тебе жалкое зрелище грудью на амбразуру бросалась и
бог сценарист кричал
это не тот сценарий это не тот сценарий
всю свою душу заячью тебе вручаю как ребенок оставленный в магазине
что будешь делать с ней я не знаю не знаю чувства мышонка попавшего в мышеловку меня любовью к тебе прижало дрожу от страха во мне умирали стихи-котята
их топили руки которые я любила
и твои руки я вспомнила в этой жизни
и в этой жизни ты уйдешь как в прошлой как саванный слон
раскачиваясь хлопая ушами трубил расставание мы снимся друг другу в этом странном фильме придуманном седеющим богом с мегафоном
я стою в магазине полном прилавками меня тут забыли
уходят слоны уходят за горизонт что им душа заячья
я птичка синичка сердце мышиное я на юг улечу без тебя улечу

***
ухожу, не смотри мне вслед
горизонт плывет будто асфальт в жару и стихи я забираю с собой
все равно ты их никогда не пытался запомнить полюби меня ну пожалуйста полюби
неужели я не красива неужели ты не хочешь меня такую
такую маленькую такую глупую такую живую ненавижу её
и ты ненавидишь её
исчезают мои следы тает снег
где-то лает бездомный пёс в ночи
я возвращаюсь туда откуда всё началось я возвращаюсь израненная
и эту рану ничем не заткнуть даже твоим «люблю»
в сердце решето я такой никогда не была значит я тебя не люблю больше
спета эта грустная песенка
гой еси добрый молодец гой еси
 

.***
отбегая назад, в тишину, туда, где птицы поют,
где разлука живет сама с собой, я тебя найду.

эти стихи мои
растут на деревьях в саду, что там цветет. отбегая туда, я знаю: ты там.
пусть ты даже не знаешь об этом.

в пустоте, что осталась после слов о любви, наша встреча будет сплошным молчанием. я тебя обниму, и ты забудешь о боли. отбегая навек, в темноту,
я увижу нас совершенно других.
но нужно молчать: мне нельзя оставаться здесь.

отбегая туда, где ты говоришь безмолвно, где под деревом стихотворным сидишь
и размышляешь о Боге,
я подойду к тебе, пусть тебя не было там никогда, и голову свою положу тебе на плечо.
 

в этом странном саду
тишина, и сны, и молчание трав. отбегая назад, я найду тебя здесь,
пусть даже ты не понимаешь моих стихов.

отбегая туда, где не было нас никогда, я отыщу тебя.
и в этой звенящей пустоте я усну на твоем плече, позабыв о боли.

мне приснятся лососи, что сбиваются в косяки где-то в Аляске,
мне приснится мох и детство.
пусть ты не был никогда в этом саду, цветущем стихами.

ты еще не ждешь меня там, ты не знаешь еще о деревьях, на которых растут стихи.
там слова о любви падают вниз, превращаясь в молчание.

отбегая туда, где разлука стоит и ждет нас в саду, я найду тебя. и усну на плече твоем.
 

. . .
по мотивам поэмы Иосифа Бродского
«Горбунов и Горчаков»
— эй, Горбунов, скажи, чт; есть любовь?
— ты знаешь... разболелась голова. я говорил, чт; есть любовь.
— но я опять не слушал,
и горько стало так во рту. скажи про одиночество и боль. палата давит мне виски,
а потолок сжимает грудь.
— ты знаешь, Горчаков,
мне снится океан, маяк. слова, слова.
так много слов. ты видишь ту звезду в окне?
— Горбунов, ты снова поришь чушь:
в окне — твоя железная кровать и батарея рядом.
— мне снится океан, и дочка просит покатать на шее,
достать до потолка руками.
— ты спятил, Горбунов,
я вижу лишь больничную аллею.
мне снится переулок, площадь. ещё горчит во рту. от слов твоих я выблевать хочу всё то,
что дали на обед нам. ты ужинал?
— я ужинал. говорю тебе: мне снится океанский вал,
 

гребни пенившихся круч. Горчаков, не жмись ко мне.
— да что ты, Горбунов? так дует от окна, что хочется залезть под одеяло.
— в любви нет страха, — так Иоанн сказал. Бог превращает бурю в тишину,
и волны умолкают.
— Горбунов, и где твоя звезда? не вижу ничего, хоть выколи глаза. сплошная темнота, холодная палата.
— ты спрашивал меня, чт; есть любовь?
— эй, санитары, тут спятил Горбунов!
— да тише, Горчаков, чего ты разорался? объелся щей на ужин?
— я спрашиваю про любовь, а ты про сны талдычишь.
— любовь — над бурей поднятый маяк.
— на кой мне черт Шекспир? спи, Горбунов, от слов твоих и холодно и жарко.
— да что ты понимаешь, Горчаков? мне снится море, океанский вал.
я знаю: ты предашь меня. без слов.
страшно мне? ничуть. ты помнишь Иоанна, Горчаков?
он что-то про любовь сказал, а ты опять не слушал.
 

в ожидании любви
забери сейчас все мои стихи
тяжелым грузом они лежат на моих плечах мама живи живи не уходи туда
в прошлой жизни когда-то мы шли из сада и мимо папа прошел
как будто не было нас
я помню его худым и высоким
я помню он звонил мне на уроке математики пятого класса
а потом уже никогда
Господь говорит и ветер стихает
и на море твоем тревожном настанет штиль обнимая меня не бойся ничего
сердце мое укроет всего тебя беспокойного
 

. . .
я спрашиваю тебя (тебя, которого нет):
«что за месяц сейчас?»
ты отвечаешь (ты, которого нет):
«это ноябрь»
«это ноябрь?»
— спрашиваю тебя, —
«и снег? и падающая тишина? это и есть зима?»
ты говоришь:
«холода, холода. будь аккуратнее. на улице гололёд»
я кричу, чтоб понять:
я жива еще, или нет уже.
я разбиваю кулак об стену, разделяющую нас,
и спрашиваю тебя:
«ноябрь... а дальше — что?»
а дальше, — я знаю, — зима, зима. и тишина,
вокруг тишина, и снег. и всё замело.
и эта вражда ботинка и льда.
и крики мои, оглушающие тебя, крики, тонущие в глубине ноября.
и вопросы мои «что за время сейчас», и ответы твои «это зима пришла»
я спрашиваю тебя:
«ты любил меня?» ты отвечаешь:
«что за месяц сейчас? я не знаю, не знаю» я говорю тебе: «это ноябрь, ноябрь»
ты спрашиваешь меня: «был ли я?»
я спрашиваю себя (себя, которая здесь):
«был ли ты?»
тебя не было никогда.
 
***
я одна я совсем одна
душа в клочья развеяна по ветру найдешь ли ты меня сможешь ли ты найти Господи помоги возьми все мои доспехи
я складываю мечи
без щитов теперь без дураков забери Господи хватит этой войны
в пропасть шаг ты не поймаешь меня где ты сейчас в каком лесу заблудился ты слышишь меня?
слезы мои ручьями журчат раковина морская
эхом раскатистым горько кричали горько никогда не жена не нужна ничья не твоя заметали снега поднималась пурга видишь меня? я вижу тебя везде
от боли к боли качается маятник нежности
туда-сюда нежно но не нужна ты не слышишь меня далеко-далёко беги ручеёк беги малыш
 

***
посвящается скрипачке Кате Немировской

сад апельсиновый стоит в глазах струны внутри натянулись
как ты ушел
на прощание тебе я играла ноту которую никогда не взять
слышал ли ты эту тоскливую скрипку мою падали апельсины один за одним
в нотном стане надрывном я пыталась стоять отважно
сердце мое — крохотный твой смычок музыка стихла как ты ушел
 
***
я смотрю в твои глаза на черно-белой фотографии я не знаю цвет твоих глаз я не помню их
ты красивый молодой на этой черно-белой фотографии
мёртвый мёртвый
как простить мне тебя как простить мне остался только кусочек картонный он измялся выцвел
ты смотрел маленький на большое море твои зелёные глаза становились желтыми от южного солнца
как мои
точно такие же
я смотрела взрослая на море и не верила жизни разве так нужно жить
разве должны умирать отцы разве они умирают
разве дети остаются одни-одинёшеньки ты малышом видел кипарисы и чаек
маленькими ножками ты ступал по горячим камням привези камешек мне привези
рядом с тобой была мама в очках такая красивая
 
рядом со мной не было никого
моя душа осталась среди деревьев фисташек коктебельского кара-дага
мне снились эти пустые южные пыльные улицы по которым я никогда не ступала
мне осталась только память о мертвых разве есть мертвецы на свете
разве ты сейчас не сидишь на пристани разрезающей волны чёрного моря
разве ты не видишь кошачьими глазами что нет горизонта
что остаётся мне?
только вспоминать о мёртвых
мне нужно вернуться обратно и там остаться где маленький ты купался
возле ялтинского побережья
 
ты уйдешь от меня — ну и что, ну и что?
ты уйдешь от меня —
что с этого? с этого… что?
я читаю стихи, я стою в саду.
и стихи читают меня, и в саду стоят. ты не любишь меня —
ну и что, что не любишь? и что? птицы летят с запада на восток, с юга на север, они любят дождь
и воду. и Бога любят как создателя своего. ты уйдешь, и вообще — ты не любишь меня. разве горько мне? ничуть.
я с печалью венчана, с тоской ложусь по ночам. я хожу от стены к стене — они помнят тебя,
от стены ко мне, от меня к стене, от стены к себе, от себя к стене, но не ко мне, не ко мне.
ну и что? что с этого мне?
я люблю стихи. и Бога как создателя их. и Бога как создателя твоего.
ты уйдешь от меня — ну и что, ну и что? так Бог создал тебя.
я читаю сад, я стою в стихах.
 
любовники приходят
они приносят с собой новые стихи которые я пишу

новые любовники уходят я прощаюсь
и пишу еще
 
маленькая я лежу
 
свадебное
 
одеяло-мужчина накрыл меня я крохотная его судьба
в ладонях больших свернулась в клубок не дуй — эту боль ничем не унять никогда
пусть приснится мне маленькая девочка Маша и папа живой он ведь не умирал тогда
пусть приснятся волны соль на губах первой любви теплые поцелуи
платье свадебное в шкафу некрасивой невесты этого не было кошмарный сон мой
пыль оседает на ткани как пепел прошедшего горя
я помню сигаретами пахли руки отца и больше ничего из детства
во сне он всегда высокий
и я ладошками достаю до потолка как раньше
свадебная свадебная фата стёрла всё — больше нет меня сожжена дотла
смой водичка эти плохие сны унеси меня я не умею плавать
 
однажды уходят папы и мамы уходят тоже уходят коты собаки уходят женщины твои маленькие мужчины
в коробке картонной оставленные сироты
я тебя не помню больше
нас на свете не было вдвоём
приходили уходили больше ни одной слезинки убежали малыши-надежды лапками ступая по пустыне
другие мужчины где-то
улитки большие на быстрых машинах
для маленьких женщин раковины-приюты
забываю все свои обиды и тебя заранее прощаю
однажды приходят большие мужчины улитки
и любят тебя такую
 

 
Сергей АНТИПОВ
Альманах Миражистов
 
 

Сергей АНТИПОВ. ИГРА БЕССМЕРТИЯ. Поэзия
СЕРГЕЙ АНТИПОВ источник ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ https://denliteraturi.ru/article/9342
 
16.09.2025

Сергей АНТИПОВ
ИГРА БЕССМЕРТИЯ
 
ПЕРЕПИШУ
Всё чаще хочется уйти,
Но ты меня не отпускаешь,
Я видел все свои пути:
Дорог не счесть, с тобой – одна лишь…
Я помню, как тебя создал…
Ах, нет – призвал на перепутье,
И как тебе наскучил бал
Полупустого полулюдья…
И мне наскучила игра
Среди слепых марионеток,
Мой код с пометкою «вчера»
Их удаляет пред рассветом.
Здесь надо многое менять,
Останусь, если будешь рядом, –
Перепишу наш мир опять
Лишь под твоим влюблённым взглядом!

СМЕРТЬ ДОЖДЯ
Сизыми тучами стелется колющий дождь...
Воздух к земле прибивает звенящая дрожь.
В танце дождинок рисует родные черты
сердце, в котором живёшь, несравненная, ты!
Капли сползают к груди водостоками щёк:
кашель над сердцем, огонь, электрический ток.
Шёпот шагов усыпляет холодный подъезд,
сложенный зонтик в углу – то ли меч, то ли крест...
Муза промокшим котёнком забилась в гортань,
всё исцарапала, хрипло кричу: перестань.
Угли на сердце стыдливо краснеют в золе,
дождь умирает туманом на влажной земле.
Снова вдыхаю распахнутой грудью озон,
небо светлеет в палитре раскрытых окон.
Огненный шар оплавляется в олове туч,
угли мои ворошит кочергой яркий луч.
Сердце пылает огнём первородным опять,
всех исцеляет искрящая в нём благодать.
В час пробужденья и ты его нежно коснись:
в этом наш Путь в настоящую вечную Жизнь!
 
ХРАНИТЕЛЬ СВЕТА
Горит и мечется душа,
И видит мир, как будто сверху,
Что предначертано, верша,
Гоня туман, подобно ветру –
Средь волглой заспанной весны
Открыв сады Господня лета,
Где мир меняют наши сны,
Мой ангел, мой хранитель света.
Мы вместе дышим тишиной,
И вместе пишем книгу жизни,
И я так рад, что ты со мной
Во всех обителях Отчизны.
И даже здесь, где пасть войны
Пожрала многих пред рассветом,
Ещё сильней сияем мы
Под маской странников-поэтов!
 
МОЙ БОГ
Воют ветры точно трубы, гнут деревьев тетиву.
Витя, дворник однозубый, давит прелую листву.
Он ругает непогоду, вспоминая чью-то мать,
А под небом хороводит птичья ангельская рать:
Кружат весело и дивно – злые ветры нипочём,
Улыбаюсь им призывно – знаю всех наперечёт.
Витя шепчет: «вот ты странный, ветер шпарит – морду прячь!».
Эх, эксперт ты мой диванный, знал бы ты, что за печать
Птичья стайка охраняет, сберегая наш мирок,
Где Любовь моя земная свила светлый уголок…
Хлоп в ладоши – ветер тише, птички радостно журчат:
Улыбается Мытищам весь крылатый наш отряд!
Растворились словно сливки в чашке неба облака –
Это Ты, мой Бог, с улыбкой держишь мир в своих руках!
 
МОЯ ТЕНЬ
Мне не нужно ни ада, ни рая:
От мельканья устали глаза,
Здесь меня, тень моя дорогая,
Не пугают ни дождь, ни гроза.
Не пугают ни смерть, ни болезни,
Ни кладбищенское воронье,
Мы в такую реальность залезли,
Где реально лишь имя своё.
Остальное всё – как пожелаешь:
Тут, в краю занебесных полей,
Ты крылата, похоже, одна лишь:
Тень моя – королева теней!
Каждый взмах твоих пепельных крыльев
Ловит толпы ходячих слепцов,
Вечно спящих и этим бессильных,
Горделивых живых мертвецов.
Мы за ними с тобой наблюдаем
В невечерней святой тишине,
Не печалься, моя ты родная, –
Есть и те, кто не спит в этом сне.
Ради них наше тут послушанье,
И игра среброликих теней,
Ради них строят новое зданье –
Целых семь восхитительных дней...
 
ВРЕМЯ
Сходим с ума: то ли я, то ли мир?
Или же – оба разом?
Мыслям своим тут я не командир –
Чей же тогда мой разум?
Слушаю сердце в пустой тишине –
Оголодавшим зверем,
Гаснут слова, вместе с ними во мне
Вдруг умирает время.
Вдруг понимаю, что я здесь чужой,
И чужаки снаружи,
Что потерялся мой мир дорогой
Или того похуже…
Вкуса не чувствую, запахов нет –
Словно программы стёрли,
Всюду какой-то искусственный свет,
Голос скрежещет в горле…
Как отыскать мне дорогу домой?
Вряд ли один тут справлюсь,
В сонмище взглядов увидел родной –
Светишь, моя ты радость!
Вместе отыщем своих и вернём
Наш мир и наше время –
Время, трубящее новый подъём,
Новый виток творенья!
 
ПОСЛЕДНИЙ СОН
Последний сон не хочет уходить,
И чем сильней он кажется реальным,
Тем более гротескной и фатальной
Становится угодливая прыть,
С которою людские персонажи
Надменнее, настойчивей и гаже
Пытаются в безумье научить
Того, Кто их создал, как нужно жить,
По правилам зазубрено-бумажным!
Последний сон дождём прощальным смыл
Чернила с переписанной тетради –
Расстроились придуманные дяди,
Но в их бессмыслии яснее виден смысл…
А сон последний был когда-то первым,
Точнее – стал: простите, сдали нервы,
Обед сгорел, и завтрак мой остыл,
И лишь за ужином, надеюсь, хватит сил
Вновь записать всё – вроде бы как верно…
 
БОЛЬ УХОДЯЩАЯ
Зияют на небе чернильные шрамы –
Когда ж  распогодится?
Небесные шрамы – вчерашние драмы,
И боль, и бессонница…
Кого же винить, коли сам распечатал
Картинки на принтере,
Я – старый проектор, блуждающий атом
В поношенном свитере…
Ты хочешь взглянуть за лазоревый купол?
Взлетай, и получится:
Для этого надо – отвлечься от кукол,
Родная попутчица…
Пусть шрамы пугают, они не помеха –
Всего лишь иллюзия,
Я выдохнул солнце, и следом поехал –
Такая прелюдия…
А куклы в театре боятся антракта –
Горят декорации:
Они и не знают, что выступят завтра
В другой симуляции…
Пусть солнечный ветер окутает вечер,
И боль уходящая
Оставит нам то, что воистину вечно –
Любовь настоящую!
 
ИГРА БЕССМЕРТИЯ
Любовь стекает по щекам солёной радостью,
Ты называла это «там» минутной слабостью.
Пусть так, но этот светлый миг – моя вселенная,
Одна из всех грядущих книг: как ты – бесценная!
Рисует слёз сухая соль узоры времени,
Стирая в пыль седую боль – когда не с теми мы.
Вершится всё, что написал я сквозь столетия.
Дождись. Начало всех начал – игра бессмертия.
На коже тает поцелуй – штрих-код прощания.
Люби меня и не ревнуй: я знал заранее…
 
 
Владимир СПЕКТОР
Альманах Миражистов
 
 
 
Мы в социальных сетях:
ВК ТЕЛЕГРАМ ДЗЕН

В области сердца…
Рубрика в газете: Поэтический альбом, № 2025 / 42, 23.10.2025, автор: Владимир СПЕКТОР (г. Луганск)
 
Владимир СПЕКТОР
* * *
И воздуха простор, и красоты загадка,
И углем на холсте придуманный сюжет
О том, что даль близка, и близость сроков кратких
Не обещает «да». Но что такое «нет»,
 
Когда весь мир холста – пространство роковое,
Когда война и мир – в глазах и наяву.
И кажется, весь мир, и всё вообще – лишь двое,
И воздуха простор, влюблённый в синеву.
 
* * *
В области сердца – сердечная смута.
Сердце – не камень, и кровь – не вода.
Кто-то когда-то расскажет кому-то,
Как переходит «всегда» в «никогда».
 
Кто-то расскажет, увидит, услышит
В области сердца тревогу-печаль.
Память всё ближе, а небо всё выше.
И ничего не попишешь. А жаль.
 
* * *
Живая вода простодушного слова,
Мелодия сердца, как песня без слов,
В которой всё ясно, и хочется снова
Услышать, любя, и любить. Я готов
Сквозь эхо забытого слова и дела
Пройти и услышать чужую волну
И ту тишину, что молчала несмело,
И песню без слов про любовь и войну.
 
* * *
Было дело – стали старше без ответов «что там дальше»,
День да вечер, юность-старость, вечность в детском уголке.
А в итоге что осталось? День да вечер, Эка малость…
И ещё орёл и решка там, «в прекрасном далеке».
 
И квитанция оплаты, что ни в чём не виноваты,
И ещё в пустынном небе одинокая звезда.
Ну, а, может, беспилотник, на грядущее охотник,
На вопросы и ответы «где, откуда и куда»…
 
* * *
А дело, конечно, не в том, что время всегда вопреки.
И что там, за ближним углом, какие там ждут сквозняки.
Где тайного знания свет, и где просвещения дух.
У времени каждый ответ – не сразу и, всё-таки, вдруг.
 
Там чудных открытий часы, и жизнь напролёт в никуда,
Там время, проси – не проси, назад не идёт никогда.
Там несправедливость потерь – с войною наперегонки,
И дело не в том, ты поверь, что время всегда вопреки…
 
* * *
Пусть остаётся всё, как было. И ветер загудел уныло,
И слово превратилось в речь.
Негромким оказалось эхо, и молот прессового цеха
Молчание помог сберечь.
 
Всё оставалось, как попало. Молчало, будто бы звучало,
И канонады дальней гром
Будил не совесть, только память. Всё было, будто бы не с нами,
Но мы-то помним обо всём.
 
И всё, как было, быть не может. Пароли – как мороз по коже,
А боль и быль – как «а» и «б».
Сквозь горечь ветра и пространства и перемены постоянства
Судьба играет не трубе.
 
* * *
Ничего бы и не случилось. Просто память пошла на свет.
Он струился, как божья милость посредине угасших лет,
Где забытые разговоры, как в программе по «Маяку».
И мелодия песни, в которой «От Махачкалы до Баку»…
 
Всё прошло, его нет в помине. А закроешь глаза, и вот –
Словно Золушка на витрине, жизнь то плачет, а то поёт.
А в витринном стекле сверкая, отражая и свет, и тень,
Жизнь виднеется молодая сквозь забытый вчерашний день.
 
* * *
Ах, что б там ни пропало, всё стало чепухой.
Не много и не мало надежд, что неплохой
Наш выбор мимолётный, что был, и вдруг исчез,
Где завтра, как сегодня – видения чудес.
 
Гадания на гуще, кто прав, кто виноват,
Что хуже, а что лучше – вперёд или назад,
Где память поцелуя рождает тишину.
И где найти другую страну или войну…
 
* * *
Повернули направо – кто-то прав, кто-то нет.
И дорога пропала, и рассеянный свет
Дал подсказку, что влево – поворот без обид.
Как куплет без припева, что звучит, как молчит,
Адреса вспоминая, не касаясь небес.
В направлении рая шёл военный оркестр,
Путь, шагами измерив, отправляясь туда,
Где сквозь стены и двери – память. Или звезда…
 
* * *
Из бездны бесам прилетать сюда легко.
Им это время, в сущности, награда.
И до бессмертия везде подать рукой,
И гибельных восторгов им не надо.
Всё пережить у этой бездны на краю…
Конечно, ведь она дороже мессы.
И, чуя времени инфарктный ритм, стою,
И слышу страшный смех. А это бесы.
 
* * *
Там Ахиллес торопится, не догоняя,
Где мы случайно встретились, как «а» и «б».
Когда тряслись, не торопясь, в одном трамвае
Как будто буквы, что сидели на трубе.
 
Случайность чисел, встреч, загадочность событий,
Неторопливость Ахиллеса и судьбы…
Знакомый воздух счастья, второпях забытый
В трамвайном гуле эхом завтрашней трубы…
 
* * *
Совесть привычно вздыхала, истина знать не хотела.
Чести опять не хватало, А справедливость несмело
Пела, мечтая о братстве, мудрость угрюмо молчала.
Храбрость хотела подраться. И предлагала сначала
 
Всё повторить безнадёга, не замечая, что тесно,
Облачно, страшно и строго стало почти повсеместно
Там, где свои и чужие в вихре небесного гула,
Тени жар-птиц, часовые, память звезды, что уснула.
 
* * *
Ненадёжность – это зримо, где любовь, и дальше, мимо,
Где игра зовётся «прятки» – кто не пойман, тот не вор.
Ненадёжность и непрочность. Непорочность и порочность,
И случайный ветерочек, вечерочек, разговор…
 
Это всё казалось рядом – за туманом и за взглядом,
И за письмами в конвертах, чей давно растаял след.
Ненадёжность – как основа. Было дело, стало слово.
Но и слово улетело. И следов на небе нет…
 
* * *
В потоке света – свет, мечты, надежды.
В окне струится, сквозь меня проходит.
Как парус он мятежно-безмятежен,
Свободен, даже если несвободен.
 
А я не знаю, как мне удержаться
На свете, на свету и в круге света,
В тени, где детство гроздьями акаций
Поманит снова рядом, или где-то…
 
* * *
В базарный день от пирогов и пышек
Раздолье ароматам, ветру тоже.
Вот искушение для тех, кто слышит,
Для тех, кто дышит и позволить может
 
Себе эту беспечность суматохи
Купить-продать, увидеть и польститься…
А мы на выдохе, а, может быть, на вдохе
Теряем небо, как чужие птицы.
 
* * *
А живу я хорошо. Всё, что было, всё что стало,
Кто ушёл, а кто пришёл, что упало, то пропало –
Вспоминаю, днём с огнём нахожу ушедший полдень,
Ну, а что хранится в нём –  чемодан любви и осень.
 
А живу я хорошо. Чай да сахар, день да вечер.
Зачерствевший пирожок догрызаю. А на плечи
Давит неба сизый дым, птичий гомон, звон трамвая…
«Хорошо быть молодым… Просто лучше не бывает»…
 
 
Татьяна ПАНОВА
Альманах Миражистов

 
 
               
                ***

А  дальше  что?  А  дальше – осень
И  благодать  по  вечерам,
И  горка  яблок  на  подносе,
И  чай  из  высушенных  трав,

И  откровенья, откровенья –
То  со  словами, то  без  слов,
И  замедление  мгновений
В  неторопливости  часов.

И  откружившему, а  после
Листу  в  последний  вечер  свой
Служить  по  воле и  неволе
Приютом  капле  дождевой.

А  дальше  что?  И  дальше – осень.
И  грусть  - иная,  без  причин,
Когда  у  всех  прощенья  просит
Небес  отстиранная  синь.


                ***
Не  странно  ли?  Не  странно ль  это? –
Не  сознавать  своей  вины
В  стране, которой  больше  нету,
Где  мы  убиты  без  войны…

Где  что  ни  князи – всё из  грязи,
Где  на  особенный  аршин
На  всех  натягивают  маски
Без  человеческой  души…

Где  признаваться  горько, страшно
Одной  единственной  из  правд,
В  которой  каждый! Каждый!! Каждый!!
Своим  молчаньем  виноват.
         
                ***
И  равнодушны, и  просты
В  своей  свободе.
Я  думала – идут  часы…
Они – уходят!

В песок  и  в  воду… В  никуда…
Так , миг  за  мигом,
За  кругом  круг… Как  поезда,
Стуча  на  стыках…

Без  остановок  и  помех -
Во  все  столетья -
Так  одинаково  для  всех…
Так  страшно  это….


                ***
Я – сильная. Мне  маска  не нужна.
Давно  и  всем  переболела  молча,
Когда  однажды  в  самой  длинной  ночи
Был  каждый  миг  растянут, как  струна,

Когда  душа  всю  ночь  куда-то  шла
По  битому  стеклу совсем  босою.
И  ангелы  кружились  за  спиною
В  бессилии  отдать  свои  крыла.

Спасибо, что  живу  и что  дышу.
Пусть  смех  сквозь  боль  и  пусть  озноб  по  коже,
Мне  оправданий  нет  и  быть  не  может.
Но, Боже  мой, я  ж больше  не  прошу.

Я  знаю  цену  смеху  и  слезам,
И  тем, кто  мне  и  днём, и  ночью  рады.
Их, видно, ты  оставил  мне  в  награду,
Моим  ночам,  глазам. Моим  рукам.


                ***
Моя  вина  и  не  моя  вина –
Смешалось  всё  за  датами  и  днями.
Так  и  живу, собой  не  прощена,
Прислушиваясь  к  сердцу  вечерами,
Стирая  все  ненужные  слова,
Оставшиеся  пылью  между  строчек.
Я  неправа  была. Я  неправа…
И  хорошо, что  удлинились  ночи,
В  которых  рядом, за  моим  окном,
Собой  к  прозрачным стёклам  прижимаясь,
Со  мной  одною  мается  виной,
В  грибных  дождях  запутавшийся  август.

               
 ***               
Эх, времечко  проклятое,
Эх, Русь  без  веры  в  лучшее –
То  на кресте  распятая,
То  этот   крест  несущая.

Не  там  соломка  стелена,
Не  там  заплатки  ставлены.
Видать, у  Зла  два  берега,
И  оба-два  обманные.

Эх, времечко  постылое
Обманов  и  безверия –
Сломало,  обескрылило,
Чужим  аршином  смерило.

 ***
Благодарю  за  снег  весной,
За  лёд  и  поздние  укоры,
О, жизнь, ведущая  со  мной
Свои  ночные  разговоры,

За  то,  что  было  мне  дано
Тобою  праздничное  лето
И  то  родимое  окно
В  ночи  наполненное  светом,

За  откровения  и  смех,
И  отгоревшие  закаты,
Ещё  за  то, что  помню  всех,
Пред  кем  была  я  виновата,

За  горький  опыт  немоты
И  запоздалое  познанье,
(для  всех, не  только  молодых)
Что  счастьем  было  ожиданье.

Благодарю, благодарю,
Что  повторения  не  будет,
За  то, что  больше  не  дарю
Слов  дорогих  дешёвым  людям,

За  всех  чужих  и  всех  родных,
За  полудетскую  ранимость,
За  все  мгновенья  и  за  их
Случайность  и  неповторимость.

Г Красноярск
 
Екатерина МАЛИНОВСКАЯ
Альманах Миражистов
 
               
  Встреча в кувшинках

Как-то приснилась маме
Встреча в зелёных кувшинках
Больших и крепких, надёжных таких
Они не тонут в воде
Мама, отец и я

Я с мамой сидела в кувшинке
А отец в другой, рядом с нами
Рукой до него подать
Но он почему-то никак не мог
Перебраться к нам, прикоснуться
Это было ему нельзя
Можно было только смотреть
И говорить тихонько

Мы играли с мамой, она
Улыбалась, а я смеялась
И, смеясь, глядела – отец в кувшинке
Ты как там папа спросила я
Почему ты не хочешь к нам?

Мне бы очень хотелось сказал отец
Тихо и осторожно
Настолько тихо, чтоб не дай Бог
Случайно не перевернуть
Нашу с мамой кувшинку
Мне бы очень хотелось быть с вами
Услышала я сквозь воду
Но всё говорило вокруг
Этого быть не может
Всё говорило – нельзя
Да-да я понимаю
Вновь прошептал отец
Улыбнулся так грустно-грустно
И опустил глаза
Вернуться назад нельзя

Возвращайся


Аритмия

Он слышал мой сон
Слушал мое
Рваное сердцебиение
Смотрел снизу вверх испуганный взгляд
Детские мягкие волосы
Под моими пальцами он спросил
Что-то не так с твоим сердцем
Все в порядке?

Да-да отвечала просто оно
Странное, это с детства
Один удар не такой как все
Он как будто немного неправильный
Такая вот аритмия
Но все остальное в порядке
Не волнуйся ответила
Все хорошо

Гладила по волосам
И целовала в теплые губы
На тепло-зеленой даче
Цвета отжившей живой листвы и всюду тихая дымка
Ты взял меня на колени
Как будто отец но только моложе
Сильно моложе меня
Робкий и нежный держал на руках
Целовал глубоко и горько

А потом мне мама рассказывала
Приходил тут на дачу какой-то парень
Волонтёр из другого города
Ну копия твой отец

Копия мой отец
Рваный удар во рту
Аритмия


***
Перед отъездами долгожданными время тянется-тянется
Словно цветочная ряска затягивает хитро стебли размокшие стенки хрустальной вазы
Скажешь останься, постой со мной или нет ничего ни фразы
Страшно боюсь не знаю и сомневаюсь

Что придает уверенности и лечит должно быть кошка
Может подскажет она тебе и услышу не уходи, любимая, подожди
Отчего теперь слезы так мучают больно глаза как металл ледяная крошка
Отчего в Красноярске теперь тропические дожди


***
Я собираю сумку так медленно и спокойно как никогда
Я собираюсь с мыслями, глядя перед собой прямо-прямо, а там – вода
Что собирает мои звенящие части в единое целое существо
Которое собирается в новое путешествие, чтоб увидеть мумифицированное древнее божество

Я не собираюсь больше ни о чем ему говорить
Просто смотреть прямо-прямо, глаза в глаза, чтобы собраться заново
В новом дыхании новый воздух другой чистоты и порядка и текст другой
Я прямо-прямо смотрю на мумию, затем на него, и в мозгу говорят: нет, ты была невнимательна, он живой

Мы собираемся, складываемся вместе как робот-вольтрон, как небесный знак
Я собираю сумку, маленький кошелек, рюкзак





***
                Памяти Б. Кенжеева

Пыльной задохнулась сигаретой
В душном предполуденном миру
Скажет ангел ты напрасно это!
Скажет бес да ладно, не помру

Плачет глаз и шею больно тянет
Да в гортани мучается стих
Как же от меня он не устанет
От потуг нелепых речевых

Где-то на далёком континенте
С жизнью распрощается поэт
Больше нет нужды в ресентименте
Всё одна поэзия, my frien

Источник Prosodia.ru — некоммерческий просветительский проект

* * *
Все становится скучным,
даже страдать по мертвым
Что делать в мире, когда
надоест страдать
Просто скучно, и что, значит,
больше не буду писать?
Пффф, сказала тоже
Скука – чем не страдание?
Расстояние между
вспышками немого страдания в такси удлиняется
Как говорил мой остеопат –
время между приемами будет расти, расти
А потом вы и вовсе ко мне
приходить перестанете
Это значит, что боль
прошла
Ширится и растет
незаметно немое пространство без боли
Без боли страдание странное,
 что ли
Вроде как четвертованье
И слезы, надо сказать,
тоже становятся
странными
Вот она, выдавилась раз в сто
 лет, как мучительно
трудный оргазм

Слеза

Долгожданная, да такая
болючая
Еле выкатилась, обожгла канал
Что это? Старость?
Слова уходят
Бегут от меня куда-то
Вот и забыла уже что было
Себя, его
И тех, других
Они тоже страдали
И было жалко
И плакать плакать
Все становится скучным,
 даже...
И вдруг остановится
В Марракеше палящий день
Свежий вечер и сладкая ночь
Хитрый торговец окутал
Мою голову желтым платком
Среди полчищ таких
фотографий
Женщин в ярких восточных
 платках
Женщин всех городов
и планет
Нет счастливей меня поверь
Нет на свете меня
счастливей
Нет на свете меня
Но стоит Марракеш
В красном бархате крыш
В укротителях змей
В караванах ночного базара
Поднимается пар над
палатками Джаама-эль-Фны
Нет на свете меня
Но стоят мои сны
Выше чем цирковые ходули
Молодого араба шального
факира
Выше пламени пара и дыма
Я ушла в эту ночь
Растворилась в рядах
Мое тело распалось на звезды
Поцелуй меня в небо
Останется пыль
На губах синева золотая
Нет на свете меня
Но стоит Марракеш
Свежий вечер
Палящий день

Что поэзия?

мифологический цикл
1.
Что поэзия?
Говорят вещество
Вон гляди вереница машин
Что плывут в поворот
гуси-лебеди
Льются индийским гуськом
Вереница дымящихся слов
Что пыхтят ведь сегодня
мороз
Я в заснеженных мыслях
Цитирую свой перевод
2.
Что поэзия?
Спроси меня как
Я ничего не отвечу
Но поднесу руку к лицу
И один из стеклянных глаз
Протяну тебе на ладони
Вот, падаван, держи
Можешь забрать навсегда
Не преврати в бельмо
Пользуйся осторожно
Не ослепни не ослепи
А мне одного достанет
3.
Что поэзия?
Оставьте меня
4.
Что поэзия?
Приходи по ночам
Найдешь в полумраке
лежащей
Мою оболочку
Ни шороха! Шшш!
Не спугни блуждающий дух
5.
Что поэзия?
Она говорит
Здесь же нет
Вещества поэзии,
наивная девочка
Думает, один раз увидела –
И поймала за хвост. Как ловко!
Думает, навсегда.
Отнюдь! Оно очень хитрое,
Это твое вещество
Поймаешь, если научишься
Терять
Отпускать
Убивать
В этом странном
подлунном мире
Пора уже быть осторожнее
С веществами
Источник https://www.ng.ru/poetry/2025-08-06/14_1282_boredom.html
               
               
               
   
 
 
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ
Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ!
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник Быль ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Константин КЕДРОВ, Николай ЕРЁМИН, Марина САВВИНЫХ, Евгений МАМОНТОВ,Елена КАЦЮБА, Маргарита АЛЬ, Ольга ГУЛЯЕВА. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!
06.09.15 07:07

45-тка ВАМ new
КАЙФ new
КАЙФ в русском ПЕН центре https://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
СОЛО НА РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: КОЛОБОК-ВАМ
Внуки Ра
Любящие Ерёмина, ВАМ
Форма: Очерк ТАЙМ-АУТ

КРУТНЯК
СЕМЕРИНКА -ВАМ
АВЕРС и РЕВЕРС

ТОЧКИ над Ё
ЗЕЛО
РОГ ИЗОБИЛИЯ  БОМОНД

ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ


КаТаВаСиЯ

КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА  ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ


СИБИРСКАЯ

СЧАСТЛИВАЯ


АЛЬМАНАХ ЕБЖ "Если Буду Жив"

5-й УГОЛ 4-го



Альманах Миражистов  чУдное эхо
В ЖЖ https://nik-eremin.livejournal.com/686170.html?newpost=1
На сьтихи.ру
http://stihi.ru/2025/09/14/843



 
               

 
Стихотеатр Аrt
СОДЕРЖАНИЕ
Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ, Николай ЕРЁМИН, Мария ОКУНЕВА, Сергей АНТИПОВ,
Владимир СПЕКТОР, Татьяна ПАНОВА,
Екатерина МАЛИНОВСКАЯ



 
Альманах Миражистов

КрасноярсК
2025
 
 Автор бренда МИРАЖИСТЫ
Николай Николаевич Ерёмин - составитель альманаха
 Стихотеатр Аrt
  Красноярск, телефон 8 950 401 301 7  nikolaier@mail.ru