Есенинские тропы

Берёзы плачут ситцевыми снами,
Дрожит в тумане золотой рассвет.
Поэт идёт меж улиц, меж домами,
Как лист, что всеми ветрами одет.

И в каждой строчке рваное дыхание,
И в каждом слове деревенский звон.
Это не музыка, а хрип седой гармони
Что кровоточит сквозь ткани времен.

Писал он Русь пьянящими словами:
Про вечер синий, в зареве закат
И месяц высоко над луговинами,
Что будет всем на свете он богат.

Кабак ли чёрной иконой маячит,
Поле ли стелется вдовьей тоской —
Всё в его строчках дышит и плачет,
Как гармонь под умелую рукой.

Выйду утром в поле — роса алмазная, 
Ветер пахнет сегодня теплом.
"Здравствуй, Есенин!" — шепчу, как в сказке я, 
И эхо вторит за холмом. 

Тут каждая травинка знает строки, 
Каждый василёк — его глаза. 
А я шагаю медленно, широко, 
Словно встрепенувшись ото сна.

Вдали, где небо слилось с пашней, 
Разносит ветер песнь его души. 
Смыкают веки — и вижу ясно: 
Он медленно идёт, качая кудри ржи.

"Сергей, — кричу, — подожди немного!" 
Но лишь грачи прокличут в вышине. 
Только поэзия — последняя дорога,
Чтоб слышать зов в бескрайней синеве. 

Иду на межу, где трава темнее,
Читаю вслух и голос вторит ледяной,
И "Черный человек", но только лишь сильнее
Рвёт душу черную тоской.

Вечер. Тени длинные, как строчки,
И я иду домой, сжимая том,
А буквы как обрывки, одиночки,
Мерцают в сумерках как тени за окном.