Белые лилии. Рассказ из четвертого измерения

Белые лилии превращались в медленный дым над черными буквами когда я тебе писал письмо.
Мельтированный* слой тонкой слюды скрывал холод рук.
Роса выпала ночью и под утро замерзала катанной белой дробью.
Оловянные талые росы кривыми струйками цеплялись за шершавость листьев как за кошачий язык.
Звон мороза проник глубоко в железное сердце, оно вибрировало и звенело перед тем так треснуть мелкими иглами, раствориться в газовых спиралях души и исчезнуть из всех каталогов Вселенской библиотеки, высохнуть на кромке розового лепестка последней влажной буквой, искривиться на стебле цветка, случайно зацепившись за шипы.
Тяжелый желтый свет дышал над мостовой .
Мост растворился в желтках, по нему шли мамонты и динозавры дымились в тенях последних машин.
Возле угла дома, видевшего еще колеса кареты графа Меньшикова, стоял цветной платок, под ним висела цыганка. Она гадала подошедшему синему глухарю, говорила что скоро он станет голубем и встретит голубку. Глухая гадальная новость ошеломила глухаря. Он ухнул и улетел за угол.
Цветной платок дернулся и растаял в тумане. Вместо него на то место прилетела голубка. Клюнула угол дома. Он зашатался, медленно поднялся над мостом и улетел.
Из желтого света вышло белое желание, оно светилось и его пальто дергалось, распахивалось и закрывалось наглухо. Желание помолчало и потемнело. Лопнуло на спине. Пуговицы крутанулись и осыпались.
Глухарь клюнул пуговицу.
Она пустила росток света и проросла вверх, прямо к фонарям.
Свет тянулся к свету.
Молчание тянулось в фары машин и они мигнув, потухли.
Все остановилось. И поднималось.
И улетало.
Желтый свет свернулся и закипел, он кипел белым пеплом, осыпаясь по краям и сливаясь с мостом.
Медленно осыпались решетки моста.
Ты шла выпрямившись как струна.
Шляпа с большими полями качалась в такт шагам, над ней горизонтально висело и расплывалось пятно дыма.
Он тянулся вверх из тонкого мундштука, который служил тростью. Рука придерживала его как шпагу.
Я понял что этой шпагой ты меня проткнула за полчаса до того, как я увидел желтый свет.
Это все твои белые руки, ты их всегда пачкала мелом, когда рисовала у меня на спине.
Меловой период, все в нем вымирали, динозавры тоже.
Конец мелового периода.
Дальше ты возьмешь в руку карандаш и будешь рисовать стрелки у глаз.
Это уже развитие.  Потом ты напишешь кистью квадрат.
Скорее всего черный.
Потом добавишь ветер и цвет.
Потом смажешь и растушуешь свет.
Абстрагированная абстракция?
Есть такая?
Квантовая симфония прозвучит вместо простого « Здравствуй».
Надо отключать тебя.
Ты слишком красивая в своем тонком платье с серебряными каплями дождя на темном бедре.
Интеллектуальная абстракция.
Надо отключать, ты не можешь останавливаться.
Белые лилии смотрели на черные буквы.
Их блеск внутри лепестков был безупречен.
Я понял откуда ты взяла свое платье.
Но как ты додумалась до этого.
Я не говорил тебе что цветы живые, они пережили меловой период.
Теперь я знаю откуда ты.
Над твоей шляпой дым написал «да».
Мундштук прошел немного выше.
Мимо.
Ты удивленно смотрела на меня.
Я смотрел прямо в твои черные глаза. Ты улыбнулась и спросила: «Тебе погадать? Или нет?»
Я промолчал.
Погадай. Начинай. Я внимательно тебя слушаю.

25.10.2025.    Санкт - Петербург.

*Мельтированный - расплавленный (melted, англ. плавить, расплавленный)
авторский неологизм.