Живодёров, ч 3

И вот наступила весна, мы взяли кота за хибот, напихали в машину всяких кастрюль и матрацев, и выехали на дачу. Кооператив был основан научными работниками, но постепенно кто-то из них умирал, кто-то, кому не нравилось соседство с Головинской колонией, продавал участок, кто-то, напротив, прикупал владения, как моя соседка Нина Сергеевна, у которой был выстроен роскошный дом в старом стиле, хотя сама она обреталась в сараюшке, а в доме только пыль протирала, - а потому за много лет вся публика перемешалась и стала так далека от науки, что культура тоже куда-то подевалась. Худосочный заморыш, сторож Николай, имевший за плечами несколько ходок за воровство, приобрёл среди местных дам репутацию сперматозавра, - они даже ссорились из-за него, что не свойственно научным работникам, или я ошибаюсь?
Я осмотрела свои новые владения и обнаружила заиленную скважину с лягушками, деревья оказались яблонями, по краям участка росло несколько кустов крыжовника а сараюшка переехала на участок Нариманыча посредством перенесения забора от его задней стенки к передней. Как так?
Я решила разобраться и для начала позвонила Валентасу. Он ответил, что ничего не знает про сарай, так как купил участок, не глядя, вместе с Нариманычем, который в дальнейшем хотел оставить обе дачи за собой, но жался с деньгами. Я так ничего и не поняла, не моя история. Стало ясно, что дело тёмное. Я забрала документы, подарила Нариманычу бутылку коньяка и стала решать вопросы по мере их возникновения. Постепенно ситуация прояснилась. Нариманыч оказался не капрангом, а списанным мичманом и весьма сомнительной фигурой. Он улыбался, скользил словесно, пожимал плечами и кивал на Валентина, а с другой стороны, пёр грудью, дескать, я здесь авторитет, меня все знают и сарай тоже мой, и я вообще мог присвоить вашу дачу, а я честно отдал документы. Мне надоело препираться, я пошла к старшинам товарищества и потребовала перемерить участок. Тут и выяснилось, что Нариманыч отхватил у нас без малого сотку земли вместе с посадками. Вначале поставил сарай, а потом посредством несложных манипуляций передвинул забор. Димка ругаться с Нариманычем не стал: «Ты дачу покупала, ты и разбирайся!» Ах, так? Обидно, но не смертельно. Муж всю неделю работал, приезжал в пятницу очень поздно, так как Владимирский тракт был забит машинами до отказа. Где-то в час ночи я, накрыв на стол, ждала, когда в тумане появится свет фар, двигающийся по дороге вдоль озера. Мы засиживались часов до четырёх, Димка рассказывал мне московские новости, а я ему местные: как нашла в деревне тётушку с козой и коровой, а главное, с баней, как подружилась с местной бухгалтершей Раисой Степановной, а потому, знаю теперь, кто такой Нариманыч. Это было время, когда все подались в экстрасенсы, вот и он подался.
- Нариманыч мотал у тебя перед лицом янтариком на верёвочке? – спросила Раиса Степановна.
- Мотал. Янтарик симпатичный. Только я эти шаманские штучки не воспринимаю, меня гипноз не берёт.
- Что ты, он себя колдуном представил, за деньги лечил наших мужиков от курения и алкоголизма, но они ещё сильнее пить стали и дымить по-чёрному.
- Правильно, нечего с нечистой силой связываться.
- Благодарные бабы в его огороде дохлую чёрную кошку закопали.
Тут я чуть не заплакала от смеха.
- Ааа, тебе смешно, а мы не знаем, как от этого гада избавиться! Посмотри, какие ворота себе соорудил, а у нас по правилам ни ворот, ни заборов иметь никому не положено.
Вдохновлённая Раисой, после Димкиного отъезда я по грохоту инструментов нашла на участках троих шабашников, они ремонтировали чью-то дачу.
- Мужчины, - ласково обратилась я к ним, - хотите заработать? Муж оставил мне пятьсот рублей, я готова с ними расстаться. Надо отпилить от железных ворот стояк и достать из земли пять столбов.
- И всё? – работяги встрепенулись. Там работы на полчаса! Ну, на час самое большое.
Ах, как они ошибались! Нариманыч приварил к железным столбам швеллера и забутил их щебёнкой. Мужики провозились часа четыре. Железо сложили к воротам с амбарным замком и ушли за водкой, перепачканные сажей и землёй. Сосед приехал во вторник и остолбенел. Вся его работа по отъёму моей земли оказалась коту под хвост. И он решил отомстить. В среду ко мне постучались два молодых мента. Что мог предъявить мне мичман-эксрасенс? В его заявлении было написано, что я ругалась матом. Ни ума, ни фантазии.
- Только и всего? – я наслаждалась дурацким видом Нариманыча. - А он не сказал, что я покончила с его самоуправством? Посмотрите на эти ворота, а вот книжечка с правилами общежития данного садового товарищества. Ребята, пойдёмте, я вас чаем напою.
Нариманыч двинулся ко мне с кулаками, влез своими жёлтыми ботинками в куст крыжовника и тут же получил пощёчину, аж морда зазвенела.
- Вы видели, видели? – Нариманыч был сражён наповал.
Менты тихо похихикивали, ясно было, что Нариманыча они знали, как облупленного. Непросто быть колдуном с недоброй славой.
- Нет, мы только слышали!
Мы пили чай на моей скромной кухне, и один из блюстителей порядка уважительно сказал: «Вы не женщина, Вы ураган! С этим придурком здесь никто справиться не мог.»
Димка в следующую субботу отвёз меня в хозяйственный магазин, купил гвоздодёр и, протягивая его мне, произнёс: «Это тебе, любимая!»
В понедельник я разобрала сарай Нариманыча, в котором оказалась куча старых газет и журналов.  Застолбил, называется, шут гороховый.
А потом приехал Валентин со своей парикмахершей...

Продолжение следует