На сжигание рукописей

Говорящих фамилий не список - фундамент культур,
Назиданье потомкам, не видевшим даже скульптур,
Точных копий владельцев орловских поместий, рабов
Не хозяев своих - гениальности и новояза,
Ждущих пару гнедых, и хлестающих их до отказа,
Дабы вскоре пробраться чрез зелень столетних дубров,

И поэтому нам чаще хочется слать до чертей
Переход в "ничего", и толкаться углами локтей,
Прорываясь с искусственных фраз к языку подворотни.
Скрип пера не блуждает с восторгом в ушах горожан,
Правда, если листок станет вниз дёргать чей-то карман,
То рука и сама, без сцепленья с умом слов накинет полсотни.

Я смотрю, как меняются лица при виде обложки, и шрифт
Привлекает вниманье, но скоро откроется лифт,
В забытье погрузятся прекрасные тексты на тему
Мастеров, продавцов, отрывных телефонных кодов.
Словно гордость берёт... Видно, этот подъезд не готов
Наполняться умами, что строчек запомнят дилемму -

Либо жить им самим, убивая поэта, но жить,
Либо чуять дымок из камина, и лишь послужить
Для красивого зрелища - танца огня на бумаге.
И, скорее всего, здесь огонь разгорится и без
Рукописных изделий, подставив бревно, как протез,
Дабы кто-то подбросил лирических строк бедолаге.

Мне легко говорить - я сжигал три поэмы, но их
Актуальность прошла, пыл любовный слегка поутих,
То, что было написано в них, никогда не читала
Дорогая подруга, она же дешёвая б....,
Что раз десять за месяц успела самцов поменять,
Хорошо, что огнём даже пепел от строк тех сметало.

Через год мне пойдёт уже третий десяток, увы,
То, что было в корнях, не прикрыто цветеньем ботвы,
Потаённые мысли открыты не только лишь близким
Дружбанам, но и тем, кто свободен мне руки сцепить,
Не войти что ли в сеть, одному, без соцсети побыть,
Посмотреть не в экран - на закат, что стал тёмно-марксистским.

День без лирики - что день младенцу без маминых рук,
Дописать ли стишок, иль опять отложить на досуг,
Неуверенность будет караться влюблённостью новой.
Говорил же себе: "Надо спать, утром буду жалеть",
Только утром стихи с сердца медленней станут лететь,
И уйдёт вдохновенье за месяцем - лунной подковой.