Один февраль, один для нас двоих!

Снега плетут седые кружева,
И ветер пишет письма на стекле.
Есть в этом мире странные слова,
Что нас с тобой связали на земле.
Шестьдесят пятый — твой счастливый год,
Шестьдесят шестой — ударил мой черёд.
И закружил нас вихрем-непогодой
Судьбы внезапный, дерзкий поворот.

Четыре дня, как пропасть, между нами,
И целый год, как вечность впереди.
Но мы зажглись одними февралями
И пламя их несём в своей груди!

Один февраль, один для нас двоих!
Средь ледяных ветров и белой стужи.
В нём шёпот клятв и крик сердец немых,
И никому на свете ты не нужен
Так, как нужна мне! В этом холоде седом
Два дня рожденья стали общим днём!
Один февраль, один для  нас двоих!
И мы с тобой в нём вечностью живём!

Седьмого дня родился я на свет,
Чтоб через годы встретиться с тобой.
Одиннадцатый — твой волшебный след,
Оставленный на белой, снежной, мглистой...
Судьбе моей. И сколько б зим ни било
В окно моё метелью ледяной,
Я знаю, что меня ты полюбила
Такой же лютой, снежною зимой.

Четыре дня, как мост над пустотою,
И целый год, как самый краткий миг.
Я этот месяц разделю с тобою,
Ведь он для нас одних с тобой возник!

Один февраль, один для нас двоих!
Средь ледяных ветров и белой стужи.
В нём шёпот клятв и крик сердец немых,
И никому на свете ты не нужен
Так, как нужна мне! В этом холоде седом
Два дня рожденья стали общим днём!
Один февраль, один для  нас двоих!
И мы с тобой в нём вечностью живём!

Пусть говорят, что он — суровый месяц.
Пусть говорят, что в нём лишь только лёд.
Но для меня он солнцем в небе светит,
И в нём любовь моя цветёт и не умрёт...

Один февраль... у нас двоих...
Седьмое... одиннадцатое...
Наш февраль...