Дед

Старый стол, застеленный клеёнкой,
кружат осы над стаканом с брагой.
«День победы» дед поёт Алёнке.
В такт скулит соседская дворняга.

Скрюченные пальцы нежно гладят
клавиши облезшего баяна.
Смотрит дед слегка соловым взглядом
в небо, что кивает покаянно...

…Прадед твой, Алёнка, в сорок пятом
нечисть гнал до самого Берлина.
А сегодня… Эх, сказать бы матом –
на костях ведь пляшут, на руинах.

Понарисовали свастик, черти,
позаполонили всю Европу –
ни на грамм, ребятки, им не верьте,
посылайте в эту… Прямо в рифму.

Крутят-вертят, всё перевирают,
ни себя, ни прошлого не помнят.
Знаю, грех – а мне не надо рая,
был б моложе, бил бы эту погань!

Мелкий гнев обычно сна лишает,
праведный – даёт для жизни силы.
Ты, Алёнка, у меня большая:
слишком много в этом мире сгнило…

…Смолкнет вой сирены над посёлком,
время вновь потянется к обеду.

В тишине, заветной и недолгой,
дед поёт Алёнке «День победы».