Колдунья и пустота

Однако, что-то случилось.
В сердце моем поселилась
Настоящая пустота.

Я с удивлением обнаруживаю,
Что стихи пишу, пока все вокруг любят и дружат,
Не столь оттого, что боюсь боли сближения ,
Оттого, что никто мне не нужен.

И вот что тяжело - так это сказать
Что-то большее, чем просто « здравствуйте»
Людям, которым я не готова отдать
Ни капли души своей праздно.

И вот я нащупала:
Не я не нужна этим разным компаниям,
Но их мне не нУжно внимание.

И , честно сказать, мне они все отвратительны.

Но , смотрите вы,
Даже прекрасной и доброй души,
Чью я оценила бы дружбу,
Я не слушаю.
Пусть других греет она в эти стужи.

Нет, мне нисколько не жалко. Милая
Пусть эта прекрасная, искренняя девочка
Распознает меня, как стекляшку,
Невидимой.

И пока она рассказывает всем другим
Свои мирно истории,
Я спокойна.

Мне вообще не понятно,
Каким таким неведомым образом,
Каким заморским способом
Все вокруг со смехом и восторгом
Обмениваются  эмоциями…

Я тихо пишу стихи,
Пока в груди еще бьется
Последняя связь с чувства молниями,
Погружаясь в НИЧТО философии.

И мне совсем даже не стыдно,
Что я смотрюсь белой вороной.
И вряд ли вправе судить меня
Тому, кто рожден, как все, черным.

Да я даже в худших была ситуациях:
На крестном ходу все, читая нотации,
Меня окрестили колдуньей.
И вот без стыда тихо смотрю я,
Как люди, увидев меня, крестятся.(!)

Но а мне не совестно, не страшно, не боязно, не смешно, и себя не ругаю я.
Да и других точно не осуждаю я.
Не боюсь больше,
Что меня выгонят с крестного хода
И от всего народа,
От икон,
Даже от Бога…

Не боюсь быть истлением смрадным Земли проказы,
Всю себя приняв разом.
Колдуньей смотрю бесстрастно, как чураются меня православные люди.
Суды мне людские чужды.

Этой самой колдуньей прикладываюсь к иконе,
Сижу по пояс в траве в летнем поле
Одиночеством даже довольна.
Пусть непринятая и непонятая.