Однажды в апреле

Середина апреля… Солнечный воскресный день, сердце прямо-таки поёт… Наконец-то тёплые денёчки и до нас докатились… Как чувствовал – накануне за речкой Бродовкой в низине у самой водицы поставил три «посудины» под берёзовый сок. Гости нагрянули, вот и решил горожан побаловать «берёзовкой».
И вот утро: светлое, тёплое. Еду «снимать пенки». Сразу за селом спугнул капалушка. Она долго летела параллельным со мной курсом – они это любят вытворять, то ли от природной глупости, то ли от любопытства.
За мостиком птица свернула влево и затерялась в молодняках. «Надолго ли?» – думаю я. Моя дорожка тоже уводила меня влево. Не спеша качу узенькой дорогой в одну колею, справа к дорожке примыкают высокие молодняки, слева вдоль речки дородные, высокие, налитые смолой сосны. Выныриваю на свет. Вот и елань – широкая поляна с вырубленным давненько лесом, но они ещё крепкие. Слева речка, небольшой «пятачок», по периметру окружённый мохнатыми соснами. Место весёлое, чистое на таких обычно накрывают «поляну» – больно уютно, и вода рядом. И вот рядышком я вчера застолбил место под «берёзовку». Останавливаю железного коня, хлопаю тихонько дверкой и нечаянно спугиваю мою недавнюю попутчицу капалушку. Взлетая с шумом, делает небольшой крюк и плюхается в брусничник на краю еланки, решив, по-видимому, до конца выяснить, с чем это я пожаловал в края ею обжитые, а может и другая причина была. Немного волнуясь, иду поклониться первой берёзке. «Урожай» оказался щедрым, банка почти полная чистого целебного напитка. Не утерпев, отпиваю глоток-другой, радуюсь, как ребёнок лакомству. Ставлю замену и тут чувствую – за спиной что-то произошло. «Наверное, зависший грухарь сорвался неслышно с веток», – подумал я. «Грухарями» у нас называют зависшие в кронах деревья сучья, которые иногда, на вид безобидные, срываясь, наносят увечья людям. Ошибся маленько. Поворачиваю голову… батюшки! Да не сон ли это?
Напротив меня в двух шагах на уровне головы, я-то в низине, настоящий глухарь. Брови – красные, а глаза… выразительней не бывает. Клюв крючком. Орёл, ей-Богу, орёл! А шея-то какова, а осанка… Жених, да и только. Любуюсь, ещё бы! А красавец делает несколько мелких шажков в мою сторону, останавливается и смотрит на меня. Ехидно так смотрит, ну хоть бы для вида оробел, куда там! Не зря говорят: наглость в наши дни – первое счастье. Вот и на птиц переметнулось. Не рад, ой, как не рад глухарь моему визиту. Стою, жду – что дальше будет. А глухарь, не предвещая ничего хорошего, приседая, бочком спускается ко мне, а мне куда? Я и так у самой кромки, за спиной вода холодная. А так как гость я незваный, начинаю увещевать птицу.
«Ты, что это, горячая голова, удумал – в воду, что ли, решил меня столкнуть?
Не горячись, остынь. Дорожку я тебе не переходил, не затем я здесь…».
Ноль внимания. Зашипела птица, как сало на сковородке, надулся, как мышь на крупу. Да что ты делать будешь, и мне пришлось руки распускать.
«Проспал зорьку, хочешь отыграться?» – стыдить начинаю птицу. А что делать – не шею же ему сворачивать? Вразумил, вроде, глухарь разворачивается и на площадку, не сказать, чтобы наутёк. В гору, как-никак, буксует, сухой рогатинкой подталкиваю глухаря, помогаю…
Не оценил разбойник доброту, поднявшись на пригорок, дух перевёл и снова глаза зауводил, хвост трубой, ну ни стыда, ни совести, ей-богу. Специально меня выманивал из низины – хитрец, ничего не скажешь. Покрасоваться решил перед капалушками, а их уже две, вторая только что сорвалась с сосны и ухнулась в мелкачи. За соперника меня принял, дурень. Ну что же, давай сыграю «жертву» твоих утех… Только не обижайся.
В обороне главное – наступление. Рогатинкой осторожно прижимаю шею глухаря к земле.
«Ну, как себя чувствуешь?» Не нравится, конечно не нравится. Стыд-то какой! Глаза у птицы наливаются кровью от бессилия, но я, чтобы окончательно сломить сопротивление «женишка», беру осторожно глухаря за шею. Ухажёр хренов закатывает глаза, думая, наверное, что со светом пришло время прощаться. А я поднимаю птицу чуть-чуть над землёй и щёлкаю его по клюву. Глухарь «таращит глаза». Сквозь землю готов провалиться от стыда, вроде даже покраснел. Дошло, наконец, что перегнул палку, пересолил. Хотя, если честно, с кем не бывает – любовь, он и у глухарей любовь. Отпускаю птицу, легонько отталкиваю от себя – поиграли и хватит, пора и меру знать, да и ждут меня дома.
Не тут-то было. Глухарь распоясался вконец, развернулся, и на меня. Обиделся, видите ли, а я причём? Хотя, наверное, глухарь прав, я-то ничем не рисковал, ну отступил бы, сделал вид, что оробел – кто на данной территории хозяин? А я вместо этого репутацию подмочил глухарю. Унизил в глазах невестушек ухажёра. Но в этот момент я не думал об этом – закусил, что называется, удила. Беру снова глухаря за шею и, придерживая, чтобы не разошлись шейные позвонки – тяжелущий же – иду к машине. Поднимите руки те, с кем происходило что-то подобное. То-то, вот я и решил – самое лучшее, что сделаю, это сфотографирую птицу, а иначе – кто поверит, что я имел случай «побеседовать» с глухарём? А «берёзовка» никуда не делась – я её позднее привёз, и немало.
Тот апрельский день я вряд ли когда-нибудь забуду. Тем более, имея на руках такие чудные фотографии. Спасибо сыну.