Осиновка...

Осиновка, хозяйство, два коня,
Читай письмо, нам скоро просыпаться,
Дети в земле, погибла вся родня,
Вдвоём нам милый Бога дожидаться.

Мучной снежок, пресладкая пора,
Плеханов, Мартов, нет уже Отчизны,
Уводят мартовцы скотину со двора,
Справляют ленинцы чумную тризну.

А нам бы только блёкнуть под дождём,
Насмешливо прижавшись к горе-тучке,
Когда уставшие опять вдвоём,
Силу даёт давно окрепший случай.

Вот хлеб и чай, поярковая шаль,
Безукоризненно пошитый сумрак,
Как обручальное кольцо печаль,
Ты держишь небо за седую руку.

Мы будем жить с властями набекрень,
Скопивши тряпки-тушки для поджога,
Закутанный в безлунье день,
Из ада в рай пекельная дорога.

Кастеты, палки, глупая броня,
Из чёрной сотни светлые осколки,
Нас ангелы слепые сохранят,
Прикрывши окровавленной иконкой.

Вот будет утро, наш роскошный грех,
Прожёванный кусок жестокой страсти,
На голый дух накину царский мех,
Щеголевато улыбнётся счастье.

Вздрогнет свеча, ступая по ковру
Такой до боли непонятной тенью,
Я никогда любимый не умру,
Я стану просто Божьим исцеленьем.

Ковёр не взяли, увели коней,
Остался самовар и пару чашек,
Среди залитых кровью простыней
Бог из ромашек люто-дивно-страшен.

Но ты меня люби как в первый раз,
Прилукой станет каждый вздох и воля,
Чтоб только не угас священный Глаз
На небесах из нашей слёзной соли.

Читай письмо, нам скоро быть вдвоём,
Чертить кружки и стрелы на окошке,
Гори свеча, от смерти не умрём,
А только вздрогнем от тоски немножко.
Слащавый снег под призрачным дождём,
А на столе краюха и картошка,
Как страшно милый, но в любви живём,
Любовный чернозём ведь из морошки,
Сожги надежду тощую живьём,
Чтоб стала вера от насилья проще...