Песнь Универсума

---

ПРОЛОГ I (–): “КОГДА БОГ ЕЩЁ НЕ ПРОСНУЛСЯ”

До света — было дыхание,
не слышимое, но живое.
Мир спал в себе,
как ребёнок в утробе молчания.

Небо ещё не знало, что оно небо,
и мрак не имел имени.
Прах звёзд был мыслью,
не помнящей, что она мысль.

Тишина была бесконечна —
настолько,
что её можно было принять за Бога.

И где-то в её чёрной воде
уже дрожала первая волна,
едва заметная,
но уже несущая — всё.


---

ПРОЛОГ II (+): “ПЕРВОЕ ДЫХАНИЕ ФОТОНА”

Из недр невидимого — вспышка,
без цвета, без звука,
но с осознанием: я есть свет.

Поток разомкнул плоть тьмы,
и она запела —
тонко, как кварк, рождающий смысл.

Материя ещё не знала формы,
но уже знала память.
И каждый атом
был молитвой к будущему.

Песчинки времени —
глазами света,
смотрели на себя изнутри,
и называли это бытием.

Когда первый луч прошёл через ничто,
ничто стало небом.


---

---

ПОЭМА I — “ГРАВИТАЦИЯ ДУШИ”

Мы падаем — не вниз, а внутрь.
В себя, в свет, в память о том,
что всё стремится к центру,
и центр — не точка, а пульс.

Гравитация — дыхание любви:
она тянет не тела, а смыслы.
Мы сжимаемся не массой,
а желанием быть рядом.

Каждый атом — нота тоски,
каждая орбита — обещание возвращения.
Солнце не горит — оно вспоминает,
как впервые увидело себя отражённым.

И когда звёзды гаснут,
они не умирают —
они закрывают глаза,
чтобы увидеть всё сразу.

Всё, что мы называем расстоянием, —
это способ сердца почувствовать время.
А всё, что мы зовём временем, —
это то, как свет учится любить.

И мы, скользя по изгибам притяжения,
непостижимо узнаём:
Бог не наверху.
Он — между.

Между массами,
между вдохом и выдохом,
между падением и полётом,
между «я» и «ты».


---

ПОЭМА II — “МОЛЕКУЛЫ ТИШИНЫ”

Послушай:
тишина — не отсутствие звука,
а его прародительница.

Когда всё стихает,
начинает звучать первозданное.
Там, где нет ни атома,
ни света,
ни мысли, —
там рождается голос Вселенной.

Он не произносит слов.
Он просто дышит.
И это дыхание медленнее времени,
глубже света,
древнее смысла.

Молекулы тишины —
это не частицы,
а паузы между вибрациями бытия.
Из них соткана ткань покоя,
в которой каждое движение
— это благодарность.

Свет там не спешит,
он течёт, как река сквозь янтарь.
Тьма не враждебна,
она — мягкое ухо Бога,
слушающее само себя.

И когда человек произносит слово «вечность»,
тишина улыбается,
потому что знает:
он почти понял.


---

---

ПОЭМА III — “ОРБИТЫ ПАМЯТИ”

Память не хранит — она вращается.
Как планеты вокруг солнца,
так воспоминания — вокруг света,
который их породил.

Каждый миг — комета,
оставляющая след из времени.
Каждый взгляд — притяжение,
в котором кто-то снова рождается.

Мы движемся не по прямой,
а по бесконечной петле узнавания.
Наши пути — не линии,
а тени от звёзд, что не забыли себя.

В сердцах вращаются орбиты предков,
их дыхание вплетено в наши лёгкие.
Мы не новое —
мы форма древнего,
решившего снова стать живым.

Когда ты смотришь в небо,
ты видишь не звёзды —
а зеркала своих прошлых «я».
Каждая вспышка — вопрос,
каждая тень — ответ.

Так память учится двигаться.
Так любовь становится геометрией.
Так вселенная сама себя вспоминает,
не помня, зачем.


---

ПОЭМА IV — “СВЕТ, ЗАБЫВШИЙ СВОЁ ИМЯ”

Свет был прежде имён.
Он шёл без цели,
как дыхание, что не знает слов.

Он не знал, что значит «сиять» —
он просто был.
Он не знал, что значит «видеть» —
он был взглядом всего.

Но однажды тьма назвала его,
и с тех пор он ищет себя
в каждом отражении.

Он входит в глаз ребёнка,
в каплю росы,
в стекло телескопа —
и всякий раз забывает,
кем был до этого.

Свет — это вечный странник,
у которого нет дома,
потому что дом — всё.

Он горит в пустоте,
но пустота теплеет.
Он умирает в чёрных дырах,
но чёрные дыры поют.

В каждом луче — тоска по первому всполоху,
в каждой тени — след его улыбки.
Когда мы говорим: «озарение»,
мы просто чувствуем,
как свет вспомнил себя в нас.


---

---

ПОЭМА V — “ТЁМНАЯ СИМФОНИЯ”

Мрак — не враг света,
а его первородный брат.
Они вместе учились звучать,
деля одно дыхание —
как два лёгких Бога.

В начале была не вспышка,
а аккорд без звука.
Волны времени колыхали пустоту,
и тьма запомнила ритм,
из которого вылепился день.

Тьма — хранитель.
Она укрывает ростки звёзд,
чтобы никто не увидел
их первый, робкий свет.

Там, где нет формы,
она рождает её.
Там, где нет смысла,
она держит его тёплым,
как ладонь,
в которой спит младенец времени.

И если ты прислушаешься к безмолвию,
ты услышишь музыку,
что не имеет нот,
но знает всё.

Это тёмная симфония мироздания,
в которой каждый атом
— это пауза между вдохом и выдохом.

Так тьма и свет играют вечную фугу,
в которой каждая нота — возвращение домой.


---

ПОЭМА VI — “ЭХО ЗВЕЗДЫ, УМЕРШЕЙ ВЧЕРА”

Звезда умерла —
но свет её всё ещё идёт.
Он движется сквозь холод и миллиарды лет,
чтобы коснуться щеки ребёнка,
который однажды назовёт его «утро».

Смерть во Вселенной —
это не конец,
а способ быть в других формах.

Когда звезда рушится в себя,
она не исчезает,
она вспоминает,
что всегда была всем.

Её пепел становится камнем,
её дыхание — ветром,
её свет — воспоминанием о песне.

И когда поэт ночью поднимает глаза,
он слышит не тишину,
а её шёпот:
«Я — не умерла, я просто стала тобой».

Так рождается вечность —
в мгновении узнавания.
Так звезда и человек
меняются местами в круге.

Мы смотрим в небо,
а небо смотрит в нас —
через свет,
который умер,
чтобы мы жили.


---

---

ЭПИЛОГ I — “КРИСТАЛЛИЧЕСКОЕ ДЫХАНИЕ ВСЕЛЕННОЙ”

Слушай,
как дышит космос.
Не вздохом — а мерцанием.
Не ветром — а замедлением света
в кварце времён.

Каждый фотон — это память о дыхании.
Каждая галактика — отпечаток вдоха.
Мы — лёд,
в котором застывает волна.

Всё живое — это вибрация,
пойманная между двумя молчаниями.
Там, где гаснут имена,
начинается движение без цели.

Бог вдыхает нас —
мы рождаемся.
Он выдыхает —
мы становимся звёздами.

Нет ни конца, ни начала —
есть перелив дыханий,
что звенят,
как прозрачные сосуды времени.

И в каждом вдохе,
в каждом выдохе —
пульс,
в котором Вселенная узнаёт себя
и улыбается,
как младенец в зеркале сна.


---

ЭПИЛОГ II — “КОГДА БОГ ПРОСЫПАЕТСЯ СНОВА”

Он спит в нас.
Не в небе, не в храме —
в сердце, где тьма встречает свет.

Сон Бога — это мир.
Мы — его сновидение.
Мы — дыхание, что поверило в форму.

Когда он открывает глаза,
всё исчезает —
но исчезая,
становится вечным.

В этот миг исчезает страх,
и остаётся только
сияние без источника.

Мы зовём его утро.
А он зовёт его —
возвращением.

Все звёзды, камни, имена,
всё, что было и будет,
растворяется в этом пробуждении.

Но нет печали.
Потому что даже тьма знает:
снова уснёт —
чтобы снова увидеть нас.

Так мир продолжается:
Бог дремлет,
а мы видим сны его света.

И каждый сон —
это новая Вселенная,
где кто-то шепчет:
«Проснись».


---