В полночный час, когда гудят колонны,
И мрамор плачет в трещинах веков,
Режиссёр — как демон, вуалью бездонной —
Зовёт Ирму в бал, где нет идолов.
Она идёт. В глазах — немая сцена,
В руках — ошибка, вырезанная в бронзе.
Он шепчет: «Ты — Пиписенофф, ты — измена,
Ты — маскарад, где кровь течёт в фреске».
Ирма склоняется, как статуя в гроте,
В ней — роль, что пела в прошлом, как гроза.
Она уже играла смерть в дожде,
Теперь — в огне, где режет свет глаза.
«Я — не герой, я — тень своей ошибки,
Я — поцелуй, что стал последним сном.
Ты украл меня, как вор стихи и скрипки,
Но я сыграю — даже в вечном дне огнём».
Он ставит крест. Аплодисменты — в бездне.
Занавес — саван. Свет — как лезвие в бок.
Ирма — в маске. Но в ней — не бездна,
А память, что режиссёр не смог стереть в срок.
Ирма в маске
© Copyright: Руслан Трохнюк, 2025
Свидетельство о публикации №125102501380
Свидетельство о публикации №125102501380
Рецензии