Доля

Я давно пережил Есенина, пережил Цоя,
пережил Маяковского и Юрия Хоя,
пережил Башлачёва, пережил Летова.
И что мне от этого?

Поэтом не стал, писателем тоже.
Горе-любитель - с весёлой рожей.
Целедоводчик строчек до точек, рифмо-доводчик.

                2

Зачем умирать молодым?
А если всё просто:
мир с покоренных вершин видится
плоским.
Нет Гулливеров,
да хули - нет веры в свободу!
Народ без любви к себе - кто? - народ без народа.

И вот уже станет усталостью радость - горланить.
И сила быть первым обрушится вместе с горами.
Вершины уйдут в беспробудность всё выше, и выше.
Уже ни стихов неохота, ни песен... ни жизни.

                3

Из тощей сумки
достанет скука
взмахнуть - платочек
большой, непрочный.
В ответ махаю ей
руки механикой.
Сегодня ночью
болели почки.

                4

Брошу тетрадь в золотую листву,
чтоб почерпнуть из осенних богатств
что-нибудь светлое
(в щёку лизнув,
ветер шепнёт: "Про запас!").

Брошу тетрадь и уйду  - ни при чём
в школу, где счастлив однажды любой.
"Витя, не спи!"
"Не вертись, Башлачёв!"
"Летов, к доске!"
Это наша Любовь
Павловна - наша училка. Звезда!
"Слышишь, Есенин, списать дай!" - шепчу.
Класс - СэСэСэРовский,
тесно в рядах
от необъятных чувств.

                5

Прошёл не один год:
десятый, двадцатый -
пришёл и двухтысячный.
С картой листаю блокнот
в вагоне плацкартном,
карта не врёт, до чёрточки высчитана.

Я делаю ход конём.
А может и ход без хода.
В небе все звёзды - хордовые.
Поезд во всю клянёт,
ругает сырую погоду.
В тепле хорошо, дремлю,
есть чай с бутербродами.

В городе каждом свежо.
Остановка. Одни - сквозняки.
По мигу - всё дутое выдуют.
Кто-то едет от жён,
я от тяжёлой руки:
не пиши мне стихов, рука! Ты не на стихо-выданье.

                6

Я пережил Кормильцева, пережил Высоцкого,
пережил Блока, Янку, почти - Заболоцкого.
Пережил Цветаеву, пережил Мандельштама.
Ты, думаешь, всё правильно, мама?

Не нужно было мне недолгой участи?
Живу и радуюсь, живу и мучаюсь.
Всё обыграно
до минимальной истины:
то листик фиговый,
то фиг вам, а не листик.

                7

Любовь Павловна задумалась
и не смогла раздуматься -
так и лежит, как мумия,
как зачитанная инструкция.
Глаза глубокие, фигура точёная.
Любовь и голуби, а голуби - чёрные.

                8

Город "Восьмёрка,
перевёрнутая на бок".
Иду новосёлом
в широкой панамке.

Я буду здесь отмаливать
и на рукав закатывать
заветное от матери
и дым пустой от кратеров.

Я в каждом поводе буду
отыскивать стареющего Иуду.
Отыскивать стареющего графомана.
Прости, за любовь к жизни, мама.