Песни Медвежьего Культа

Прологи

---

ПРОЛОГ I (+): До того, как снег узнал себя

До того, как снег узнал своё имя,
земля была дыханием.
Тьма текла не как мрак,
а как молоко без цвета.

Мир ещё не имел формы,
но в его сердце спал Медведь.
Он дышал редко,
так редко, что горы становились его рёбрами.
И с каждым его вдохом
ветер учился петь.

Солнце ещё не взошло,
но его свет лежал внутри льда,
как дитя внутри чрева северного мира.
И когда дыхание Медведя коснулось кристаллов,
они запомнили звук его сердца —
и стали снегом.

Так началась зима —
не как стужа,
а как покой великого сна.
И когда ветер пошёл над равниной,
он нёс не холод,
а зов:
«Проснись, тот, кто должен помнить».

И тогда род людской вышел из холода —
не из страха,
а чтобы быть свидетелем
вечного дыхания Медведя,
которое творит весну,
спит в зиме
и никогда не умирает.

---

ПРОЛОГ II (-): Песнь до дыхания

Нет ни света, ни звука.
Только пульс,
так медленный,
что вечность кажется вздохом.

Подо льдом — не смерть,
а ожидание.
Там спит не зверь,
а тень всех живущих.

Мы стоим на границе дыхания,
где слова ещё не придуманы.
Ветер кружится в пустоте,
ищет чью-то память,
чтобы зацепиться и стать голосом.

Ни травы, ни неба,
только белизна,
в которой всё возможно.
Белизна — как дверь,
за которой спит звук мира.

Медведь ещё не знает,
что он существует.
Он — круг в круге,
зёрно в дыхании,
тело сна,
в котором время свёрнуто внутрь.

И мы — рядом,
в этой белой тишине,
слушаем, как медленно
творится жизнь,
не произнося ни одного слова.

Когда он проснётся —
начнётся всё.
Но пока —
пусть спит.
Пусть молчит ледяное сердце,
в котором покоится Солнце.

---

I: СОН И СЕМЯ

---

ПОЭМА(+): Белый отец сна

Под звёздным куполом льда,
где тишина имеет дыхание,
спит Белый Отец.
Он спит не чтобы забыть,
а чтобы помнить иначе.

В его сне мир не исчезает —
он сжимается в точку,
где каждая искра света
становится семенем.

Его дыхание — снег,
его кровь — звук замерзшего ручья,
его сердце — полярная звезда,
что медленно вращается,
запоминая путь солнца в темноте.

Мы, дети его сна,
ходим по его рёбрам,
по горам, что поднимаются и опускаются
в ритме его сна.

Когда он видит сны о весне —
подо льдом начинают течь реки.
Когда он вспоминает лето —
в небе рождается свет.
Когда он забывает —
приходит ночь,
чтобы мир мог отдохнуть.

И мы шепчем над его дыханием:
"Спи, Отец Севера,
пусть твой сон не иссякнет.
Пусть весна родится вновь
из твоего молчания."

Так вечность становится мягкой,
как шерсть на его спине,
и круг времени снова замыкается
в сердце того, кто не умирает,
пока спит.

---

ПОЭМА(-): Покров ледяной крови

Лёд не холоден — он помнит.
В его глубине живёт кровь,
что пролилась,
когда мы просили о милости зимы.

Мы резали не зверя —
мы открывали круг.
Каждая капля — как звезда,
впитанная в снег,
чтобы удержать солнце от падения.

Мы знали:
если не отдать,
не будет дано.
Если не пролить —
не родится свет.

Медведь смотрел из-за ветра,
из-за времени,
его глаза — два уголья в ночи.
Он знал, что приходит не смерть,
а возвращение дара.

Мы возлагали мясо на ледяной алтарь,
и звёзды отражались в нём,
как души наших предков,
вошедших в снег,
чтобы остаться живыми.

Кровь замерзала,
но пульс не останавливался.
Он бился внутри земли,
как сердце Севера,
чтобы весной
всё снова зацвело.

Мы не молились —
мы слушали,
как под нашими ногами
вновь начинает дышать земля.
Это был его ответ.

---

II — «ОХОТА И ПРОБУЖДЕНИЕ»

---

ПОЭМА(+): Песня охоты без убийства

Мы идём по следу,
но не за телом —
за дыханием.

След Медведя — не тропа,
а руна, вырезанная в снегу.
Мы читаем её, как молитву,
и шаг за шагом приближаемся
не к добыче,
а к истине.

Охота — это путь внутрь.
Каждый вздох — вопрос,
каждое касание земли — ответ.

Мы несем копьё,
но оно направлено не в сердце зверя,
а в тьму, что внутри нас.
Когда копьё дрожит —
дрожит душа,
и мы знаем: пора остановиться.

Медведь выходит из леса
медленно, как заря из-под горизонта.
Он смотрит — и время замирает.
Ни он, ни мы не знаем,
кто из нас более жив.

Мы поднимаем руки,
и холодный воздух
становится священным.
Наши тени касаются его тени,
и мгновение длится вечность.

Так совершается охота:
никто не умирает,
никто не побеждает.
Только Солнце,
что видит нас из-под снега,
начинает подниматься —
медленно,
как дыхание проснувшегося Бога.


---

ПОЭМА(-) Рана, из которой вышло солнце

Когда остриё вошло в плоть,
мир содрогнулся.
Не от боли —
от памяти.

Из раны вышел не крик,
а свет.
Красный, как утро,
он пролился на снег,
и снег стал живым.

Медведь упал не вниз —
вверх,
в небо,
где его кровь превратилась
в северное сияние.

Мы стояли,
ослеплённые,
и понимали:
это не убийство,
это возрождение.

Каждая капля, что падала на землю,
ставала солнцем.
Каждый звук ветра
— именем, которым зовут весну.

Мы плакали,
потому что радость была слишком велика.
И когда снег впитал последнюю искру,
мы услышали,
как в глубине мира
просыпается свет.

Он поднимался медленно,
как из-под век выходит утро,
и в сердце каждого
осталась память:
ранение — это дверь,
через которую проходит жизнь.

---

III — ВЕСНА И ПЕРЕХОД

---

ПОЭМА(+) Когда лёд становится прозрачным

Снег перестал быть мёртвым.
Он дышит,
и дыхание его пахнет солнцем.

В каждом льдинке — семя огня,
в каждой тени — обещание жизни.
Реки, что спали,
вновь находят свой голос,
и этот голос — песня о возвращении.

Мы идём босыми ногами по талому льду,
чувствуем, как земля под нами
медленно просыпается.
Она бьётся, как сердце зверя,
что долго спал.

Медведь выходит из берлоги —
его шерсть парит от света.
Он не страшен.
Он — сама весна,
взошедшая на четырёх лапах.

Он смотрит на нас,
и мы видим в его глазах
всю глубину времени,
всю боль зим,
всю радость возрождения.

Мы кланяемся,
и ледяные кристаллы падают,
как звёзды на снег.
Мы знаем —
жизнь вернулась.
Не мы её сотворили —
мы просто ждали достаточно тихо,
чтобы услышать,
как она сама произносит своё имя.


---

ПОЭМА(-) Берлога, что стала храмом

В глубине земли — темнота,
но в ней нет страха.
Здесь всё спит,
даже боль.

Мы входим в берлогу,
где остался след дыхания Медведя.
Она пахнет сном и временем.
Своды её — как сердце,
в котором ещё звучит гул мира.

Мы садимся вокруг пустоты,
и слушаем,
как тишина отзывается эхом —
словно сама земля помнит,
кто здесь спал,
и зачем.

Стенки берлоги тёплые,
как утроба,
и мы понимаем:
это не логово зверя,
а храм.

Здесь всё, что умерло,
ещё живёт.
Здесь кровь стала светом,
а плоть — дыханием земли.

Мы касаемся камня,
и чувствуем,
как он пульсирует.
И вдруг из тьмы —
не звук,
а чувство:
«Я есть всё, что вы называете жизнью».

Мы выходим наружу,
и мир кажется новым,
как будто каждый луч солнца
впервые произносит
имя Севера.

---

ЭПИЛОГИ ВОЗВРАЩЕНИЕ В КРУГ

---

ЭПИЛОГ I(+) Песнь о возвращении Медведя

Когда тень последнего снега
растаяла в дыхании земли,
мы увидели — небо стало мягким,
словно шерсть великого зверя,
что снова идёт среди нас.

Он идёт не по тропе —
по памяти.
Горы узнают его шаг,
реки — его голос,
а звёзды кланяются
его свету, что стал теплом.

Он не говорит —
его молчание полнее слов.
В нём — все наши молитвы,
все охоты,
все рождения и смерти,
всё, что мы были и будем.

Мы кладём ладони на землю,
и она шепчет:
«Я помню вас.
Вы не исчезли.
Вы стали светом во мне.»

Медведь исчезает в сиянии,
но не уходит.
Он стал дыханием ветра,
пульсом солнца,
голосом под кожей мира.

И в каждом сне,
где ребёнок впервые видит снег,
он улыбается —
белый, огромный,
вечный.


---

ЭПИЛОГ II(-) Песнь о последнем сне земли

Когда все костры догорели,
и даже звёзды
стали углями в чёрном небе,
мы знали:
пора возвращаться внутрь.

Мы легли на спины,
чтобы небо стало нашим зеркалом.
Оно было холодным и чистым,
и в нём отражались
все, кого мы любили.

Мы услышали —
земля дышит медленно,
как спящий зверь.
Она звала нас не голосом,
а покоем.

Мы закрыли глаза,
и почувствовали,
как свет уходит под кожу,
становясь кровью,
становясь сном.

Мир замкнулся в себе,
но не умер.
Он заснул,
чтобы проснуться снова —
в нас,
в других,
в тех, кто ещё не родился.

Так закончился день Медведя,
но не закончился круг.
Потому что вечность —
это дыхание,
которое никогда не останавливается,
лишь меняет направление.

---