Вожделенная тишина. Редакция 1. Для Омарта Криевса
Часы постижения истины выстраданы и бесконечно долгИ,
в них дни растекаются в битые яйца, как предрекал Дали.
А я успеваю, сливая обратно их, спешно раздать долги:
сестрАм – по серьгАм, братовьям – по 100 грамм боевых налить.
Иду по задворкам истории, собираю то, что как мир старо.
А под ногами рояльные клавиши зебр-переходов от «ныне» и до «зеро»
играют то Мендельсона, то Реквием, то Славянку, то Болеро.
И ноты шагов моих осторожных сбиваются в стаи, а стаи в рой
гремящей фанфарами ярыми праздничной саранчи,
поющей осанну кому-то и проклинающей тут же их каждый чих,
анафеме предающей всех прочих - чужих, не таких, ничьих.
А нечего было тут втихаря отсвечивать лицами из-под личин!
Сквозь поры, под кожу и в вены течёт этот стадный рёв.
И я не уверен уже, кто добыча, а кто зверьё,
ведь в каждой эпохе сидят все и пафосно ждут Рагнарёк,
а в результате приходит облезлый пушной зверёк.
Единственно верный способ взять на себя вину -
приходит и на хвосте приносит всем вожделенную тишину.
Свидетельство о публикации №125102308000