А. Г

Я взглядом жгу ссутуленные плечи. 
Часы стоят, темнеет — значит, вечер. 
Лопатки сквозь халат костлявые торчат, 
Как ломаные крылья октябрят. 
Твой сморщен удивлением лоб 
Что из больницы вновь выносят гроб. 
Опять ты не спасла — заламываешь руки, 
Метанья, сожаленья, муки. 
И кажется, Аллах или Господь 
Застряли в пробке — как без ассистентов 
Вершить судьбу и участь пациентов,
И как без их веления колоть? 
Я изучаю горизонты губ, 
Глаза, как бабочки в июле, не солгут, 
Порхают по палате и поют 
Под серенады проржавевших труб. 
Но в стенах этих треснувших насквозь 
Как будто получают жизнь вторую. 
Заштопанные души не воруют 
Ни в ад, ни в рай — им светит лишь авось. 
И я летал, но крылия мои ты оборвала, 
Как цветы сирени. 
Я мог бы демоном парить в полночной теми, 
Но белый ангел мой из Зензели 
Откуда-то возник, посланник тишины, 
И резал, и колол, и штопал. 
Душа взлетала вдоль седой стены 
До неба и опять бросалась в штопор 
На неуютный операционный стол, 
Где саван мой был перешит в камзол.