Август 1921 года. Гибель поэтов

Сто с лишним лет назад был «август»,
В котором умер Блок, убили Гумилёва.
И до сих пор мы слышим громкий отзвук,
Боимся, что «всё» повторится снова.
«Поэт в России больше, чем поэт»*,
И дар его распространён гораздо шире,
Чем стих, положенный им в песенный куплет,
Известный также во всём Мире.
И Блок, и Гумилёв, и все поэты,
Писавшие в ту пору даже «в стол»,
Не знали, может быть, что через сотню лет
Их будут почитать как всех апостолов.
Они оставили метафору эпохи
Для всех, кто позже них придёт,
И чьи «дела» окажутся столь плохи,
Когда сто лет «очередных» пройдёт.
Тревога и волненье душ,
Что охватили общество тогда,
Сердца людей иссушат,
Но не исчезнут навсегда.
Сегодня все мы вспоминаем
Поэзию «Серебряного века»
И точно совершенно знаем,
Что воспевала символ Человека.
В ней нет имён случайных,
Попавших в «список» по чьему-то недосмотру,
В условиях тех «чрезвычайных»,
Потом подвергнутых и пересмотру.
Все имена известны хорошо,
Они отобраны эпохой,
И свет от них через сто лет прошёл,
И знаем мы о них неплохо.
Но всё же до сих пор боимся,
Что будут ниспровергнуты опять
Те имена, и будут сторониться
Их смело и открыто вспоминать.
И Блок, и Гумилёв, и сотни всех других,
Вошедших в онтологию поэзии,
С тех «окаянных» и времён «лихих»
Нам не дадут забыть страны «истерзанной».
Двадцать шестого Гумилёва расстреляли,
Он был «всего лишь навсего» поэт,
О чём стрелявшие, конечно же, не знали,
Никто не раскрывал для них «секрет».
Он был для них «врагом народа».
Тогда уже, в году том двадцать первом,
Вошёл подобный термин «в моду»,
И Гумилёв был далеко не первым.
Он был романтиком и много раз
Бродил по Африке под небом синим,
Чтоб отыскать «единственный алмаз»
В корону поэтической России.
Но так сложилась горькая судьба,
Что он погиб не от руки абреков,
А от пришедших к власти «супостатов»,
Проливших красной крови «реки».
Перед расстрелом был спокоен,
И накануне написал Ахматовой письмо,
Что «жив-здоров», поскольку был он «воин»
С чертами истинного благородства.
Расстрел в «Крестах» в тот день и состоялся,
Так неожиданно для всех,
Когда за шахматной доской «сражался»,
Рассчитывал, конечно, на успех.
Особняком стоит в ряду поэтов
Известный всем романтик Гумилёв,
В начале бурного «больного» века,
Когда Россия выходила из «оков».
Тогда немногие ещё осознавали,
К чему пришёл весь Мир в ту пору,
И многие поэты подпевали
Всеобщему восторженному хору.
Но Гумилёв отдельным был поэтом,
Хотя и возглавлял Литфонд,
Им Абиссиния была воспета
И знаменитый африканский слон.
Расстрел в «Крестах» всем показал тогда,
Что нет «любимчиков» у злой фортуны,
И с каждым может быть «беда»,
Коли забудет «социальные законы».
Он не был «мальчиком», оторванным от жизни,
Скорее, путешественником был,
Когда для славы собственной отчизны
По джунглям Африки бродил.
И в этом смысле был «богатым» человеком,
С огромным опытом борьбы за «выживание»,
И уважаемым он был среди поэтов,
Среди которых было много «обожаемых».
И 21-й год стал годом перелома,
Когда в том августе был предан смерти Блок,
Который умер от душевного надлома,
Поскольку дальше жить не мог.


* Евгений Евтушенко