Завещание поэта Мухоморова

Владимиру Пронину

Поэт и прозаик Мухоморов выступал на вечере памяти ушедшего в лучший мир поэта Федорцова. Мухоморов хорошо знал Федорцова при жизни, потому и согласился выступить на этом вечере совершенно бескорыстно.

Но когда Мухоморов только пришёл на вечер, то среди гостей, сидящих в зале, увидел несколько важных чиновных лиц. «Чем чёрт не шутит» - подумал Мухоморов и решил изменить канву своего выступления.

Дело в том, что Мухоморову  были очень нужны деньги – точно так же, как они были постоянно нужны когда-то Федорцову, вплоть до его ухода из пределов материального мира. И если бы Федорцову дали  хотя бы половину того, что было потрачено на организацию этого вечера, на букеты выступающим, на буклеты, посвящённые памяти ушедшего поэта, на сборник избранных федорцовских произведений в прекрасном, подарочном исполнении, то, вполне вероятно, что уход Федорцова был бы значительно отсрочен.

Но сказать об этом напрямую Мухоморов не мог, да и не хотел.  У него была иная – сугубо практическая цель, в которой ушедший Федорцов являлся бы действенным инструментом.

«Выручай, Саня!» - размышлял Мухоморов, - «У тебя теперь всё есть, что хотел: улицу именем твоим назвали, вон, какой вечер памяти отгрохали, а книгой твоего «Избранного» убить можно, если по голове ею шлёпнуть. Вот ты бы, Саня, ею по голове – точно бы шлёпнул коего-кого из тех, кто тебе сегодня дифирамбы пел…»

Размышления Мухоморова прервал голос ведущего:

- Слово предоставляется поэту, прозаику, другу нашего великого земляка Александра
 Федорцова, Петру Мухоморову!

«Ишь ты, «великим» нарекли - посмертно! А когда живым был, помню, какими эпитетами награждали: «Опять этот чудик приходил, предлагал стихи свои, нахрен никому не нужные, читать перед школьниками, да ещё и за деньги!» - подумал Мухоморов, поднимаясь на сцену.

- Уважаемые гости! Я абсолютно согласен со словами Изольды Патрикеевны: в том, что при жизни наш великий Саня, то есть, простите, Александр Федорцов было мало известен своим землякам, виновато исключительно то тяжёлое время в котором он жил и творил. – проникновенно произнёс Мухоморов, и посмотрел на почетных гостей вечера, которые синхронно кивнули в такт произнесённым словам.

- И я не сомневаюсь в том, что живи он сегодня – его бы с радостью приглашали в различные учебные заведения, дабы подрастающее поколение могло прикоснуться к настоящему, подлинно высокому поэтическому творчеству Федорцова! И разве не нашли бы наши департаменты культуры и образования небольшие средства, которыми можно было бы вознаградить поэта за его труды? Полагаю, что ответ очевиден! – Мухоморов развёл руки в стороны, с удовольствием отметив, что в такт его словам ложа почётных гостей опять кивнула, синхронно и утвердительно.

- Но в нашем городе есть и другие - живые поэты, которые вполне могли бы донести до подрастающего поколения произведения ушедших творцов вместе со своими собственными строками, которые я сейчас и предоставлю вашему вниманию. – Мухоморов сделал глубокий вдох и начал читать своё стихотворение, посвящённое ушедшему Федорцову.

Мухоморов всегда отличался очень артистичной манерой чтения с безупречной артикуляцией, поэтому, неудивительно, что его выступление было встречено громкими и совершенно  искренними аплодисментами.

«Ну, зернышко закинул! Сейчас что-нибудь проклюнется, сто пудов!» - подумал довольный Мухоморов, увидев, что к нему направляется сама Изольда Патрикеевна, на ходу, осторожно вытирая слёзы, чтобы не выколоть себе глаза длиннющими ногтями. 

«Как же вы прекрасно говорили, и стихи читали – просто потрясающе!» - Изольда Патрикеевна обняла Мухоморова и смачно расцеловала его в обе щеки. – «Доживи Федорцов  до наших дней – всё бы сделали для него, всё бы организовали, и выступления, и творческие вечера… Но время вспять не повернуть, нам сейчас необходимо ещё сильнее увековечить его память: улицу – назвали, теперь хотим доску памятную повесить на дом, где он жил. Как вы на это смотрите?»

Придя домой Мухоморов сразу же достал лист бумаги на котором вывел крупными буквами слово «Завещание»  «Когда я помру, запрещаю вам называть моим именем улицу, вешать на мой дом памятную доску и выступать на творческих вечерах, посвящённых моей памяти» - написал Мухоморов, немного подумал и вставил после фразы "запрещаю вам» слово «суки». Так, по его мнению, посыл завещания стал гораздо понятнее.