Морской бой
Плюнула стих, как кровавый зуб,
в воды расчерченного листа.
Как же атласно ладьи ползут
к скалам на роковой пьедестал!
И летел мой плевок поверх
голубиных любых глубин
с «А4» – чуть-чуть правей –
на «А5» и убил, убил!
Баба в море – всегда беда,
бес в беснующейся воде.
Как-то раз на скале капитан
висел…
и лелеял пробоину в животе.
II. Айвазовский
Море опутало тиной,
смыло зеленью облака,
явило, как на картине,
корабль издалека.
Фрегат уходил на схватку –
за тряпьём, на восход, на восток.
Получил капитан перчатку –
не вернулся фрегат, не смог.
Заискрилась гроза из мести,
видно, шторм выходил из картин.
В этом шторме погиб буревестник,
вслед за ним и художник один…
III. Я приклеена к дну морскому...
Я приклеена к дну морскому,
фантастически босому!
Я – человеческий грубый омуль,
больше скажу, омуль с косами
из волос и цепей купальщиц,
дев святых и пропащих.
Многонимбами из колечек
глухо-немого радио
я вливаюсь в русские речки
из подмышечной впадины
и шугаюсь по дну в кроссовках,
вот она – философия!
И местами совсем восторженна.
Помоги мне, о боже, боже!
IV. Рыба гниёт с головы...
Рыба гниёт с головы
в тяжести рыбьих дум,
и озорной плавник
на ветру – на беду.
Влага её влечёт,
влага солёных слёз.
Засыхает зрачок,
но подмечает вскользь
голову рыбака
в бронзоватом венке,
голого рыбака
тело как манекен.
Лунное серебро
чудится в небесах.
Ласковый рыбий бог
с головой карася
липнет к ней, как лизун,
как приставучий грех.
Говорит: «Не возьму
с головой набекрень!»
V. Песня селёдки
И пришла и украла сетка,
и отбросила в пыль, к пескам!
Распустила костей по салфетками,
по рукам белокурых дам.
И дана кулакам матросским
в поздней партии домино,
и отброшена жестом хлёстким
кухаркой в ведро. Темно.
А плавалось, как в разведке,
под крестами сосновых мачт...
И пришла и украла сетка,
и была она мне палач!
VI. Голос
Когда ослабнет голос,
когда он превратится
из колыбели шторма
в редеющую рябь
(так зашивают прорезь
на небе ниткой чёрной
нечаянные птицы,
божественным горя),
тогда простое слово
слоёною слюдою
и стебельком шипастым
не ранит никого,
и через шов неровный
поговорит со мною,
косноязычием лязгая,
тот голос штормовой.
2013-2025
Свидетельство о публикации №125102303901