Цикл

Он прогонял нередко интуицию,
На амнистию и шанса не давая,
С рассудком он на «ты»,
Хоть и скрывает истину.

Он сам себя ментальной комой
Часто загонял в капкан.
Придя в себя, уже не корчился от боли —
Стиснув зубы, разогнул зубцы.
И уже не важно, сколь много потерял он крови:
Важно лишь то, что для себя он снова стал живым.

Он поднимается всё выше и бодрее,
Снимая литры пота от шока с лица,
Находит более внушающие доверие ветви,
Хватаясь за них крепко,
Свой первый шаг совершая.

Стремясь туда, откуда веет
Бесконечным ощущеньем времени.
Это не смерть,
Но состояние покоя тела и души.

Не считал он это тяжким или лёгким бременем —
Он понимал: у всех несхожие, волнистые пути судьбы.

И вот, карабкаясь с пониманием успеха
Всего того, что сможет он достичь,
Он будто уже там, в триумфе,
На закате становления,
Сплюнув надежды и перешагнув мечты.

Он мотивирован — без толики сомненья,
Вне всякой власти горя, суеты,
И, поглотив в себе забвения возможные паттерны,
Мчался туда, где не виднелся света бы предел.

И вот, в оковах экстенсивной эйфории,
Он снова наступил на голодающий капкан,
Теряет восприятие,
Напалм, координацию в стремленье.

И снова в сон —
Туда,
Где кровь сочится и поглощающим потоком надвигается туман;
Туда,
Где дикий и звериный вой, безумный крик и скрежещущая, режущая боль;
Туда,
Где мёртвый и холодный пот, пронзительный зловоньем, мерзкий
И песочного оттенка гной.

Ему бы концентрацию —
Да вовремя.
Да над самим собой.