Остафьево Величко В. Л. 1904

Как чувствуется здесь величие былого,
И наших мелких дней отходит суета,
И медлит низлететь к пределам шумным слова,
То робости полна, то вдумчиво-сурова,
В благоговении молитвенном мечта!
Таинственный покой в обширном доме старом.
В немой покорности воспоминаний чарам,
Здесь многосложный мир стремлений, красок, дум
Самим собою полн, презрев докучный шум.
Портреты, образа и рукописей груды
И с тысячами книг высокие шкафы,
И знанье строгое, и барские причуды,
Здесь гордо в тишину укрылись от толпы...
Иконы Запада: сквозь луч небесный зрима
Земная чувственность языческого Рима.
Иконы древние Царьграда: как строга
В них вера сумрачной, растленной Византии!
вся - покаянье, страх перед судом Мессии,
Гнев, движимый на жизнь, - на лютого врага.
Но вот - родная Русь: глядят святые лики
Спокойней, благостней; смятенной скорби нет!
Так молодой народ, могучий и великий,
Уверовал в Того, Кто показал нам свет...
Вновь Запад, кажется? Нет, лишь его одежды:
Со стен просторных зал вельможи и цари
Глядят безмолвные! Там века два иль три
Могущества, добра, и славы и надежды...
Чу... кажется, шаги... и словно голоса,
Не слышанные мной, - но странно так знакомы!
В предчувствии, что вот, - начнутся чудеса, -
Вдруг сердце замерло от сладостной истомы!
Дверь приотворена... Объята полутьмой
Аллея старых лип... Мелькают силуэты...
О, чудо! Там сошлись почившие поэты:
Жуковский, Вяземский... сам Пушкин! Боже мой!
Я слышу смех его, - смех, детски беззаботный,
В ответ на ласковый упрек Карамзина...
Но миг - исчезло все... Прохлада. Тишина.
Очарованьем грез, как светлый дух бесплотный,
Души коснулась ты, святая старина!..
Но мы - рабы земли, мы данники земного,
И самый прах того, что отнял рок сурово,
Мы жаждем сохранить иль оживить мечтой!
Всхожу по лестнице, и узкой, и крутой,
В заветный уголок, в священную обитель,
Где муз был некогда излюбленный приют,
Слагалась тайно песнь, и вдохновенный труд
Царил, - высоких дум источник и властитель.
О, сколько собрано заботливой рукой,
С любовью вдумчивой, реликвий драгоценных!
Кругом - все вещи их! Портреты незабвенных...
Одежда Пушкина! С тревогой и тоской
Гляжу, прострелена! Прострелена Дантесом!..
А в окна светится пылающий закат,
Прощальные лучи бросая в темный сад
И ниву золотя, охваченную лесом...

О, как созвучна ты, родная красота,
С речами тайными заветного былого!
И медлит низлететь к пределам шумным слова,
Объята робостью, загадочно-сурова,
В благоговении молитвенном мечта!..