***

Страна в душе ль болит, душа ль в стране всё мается?
Какой-то эрудит призвал молчать и каяться.
А где и в чём страна? Её в чём воплощение?
В берёзке, что дана уже до отвращения
Нам символом, столпом, крестом, на шею жёрновом?..
А впрочем, не о том. Всё выжжено до чёрного.
Да нет, скорей не так - до серого, белёсого,
До пепла на губах, до безразличья скотского.
В постылой тине дней, в ошмётках лживых ценностей
И бывшего теней, сегодня ставших бренностью,
Ну, что тут предпринять? Бежать иль пить до чёртиков?
А может нам начать, как в бытность - с анекдотиков?
Нам нечего терять среди жлобов и нищих.
Давайте начинать с простой сермяжной пищи.
Кащеева игла не в жестяном доспехе.
Всегда она была в обидном громком смехе.
Надменный борзый тип - толстяк, чинуша, арий
От шутки зашипит и сдуется, как шарик,
Завоет, как дурной, пробьёт его икота
От шуточки простой, простого анекдота.
Поможет только смех. Не сразу, постепенно.
Когда державный стерх заверещит гиеной:
Ведь смех, хотя не меч,- разит довольно точно:
Тогда уж не сберечь пустую оболочку.
Овчарок соберёт и сдвинет бровки грозно,
Спасая огород. Но будет уже поздно!
Ха-ха, хи-хи, смешок, другой... и...хохот дружный.
И лишь тогда поймём, как лихо занедужили,
И, может, лишь тогда мы к солнцу повернёмся,
Когда сквозь боль и стыд над чёртом рассмеёмся.