Игорь Северянин как ананас в шампанском. Часть 1

Поэты Серебряного века на фронте и  в тылу. Часть I

Игорь Северянин. Не солдат, а «ананас в шампанском»

Первая мировая война, в перипетии которой советская историография погружалась главным образом в контексте крушения царского режима и последующего торжества большевизма, началась  28 июля 1914  года и формально закончилась 11 ноября 1918-го. Это было величайшее потрясение для всего мира и России во всех смыслах — военное, политическое, экономическое. И величайший раздрай в душах мыслящих людей, интеллигенции, которая долго не могла определиться — принять все это или отринуть. Очень показательно, как относились к той войне известные русские писатели и поэты Серебряного века. Одни пошли на фронт, другие предпочли отсидеться в тылу.

«Война — войной. А розы — розами»

Российское общество в большинстве своем поначалу восприняло войну восторженно, видя в ней некое «очистительное горнило»,  «огненный мост в новый мир». Уровень ура-патриотизма просто зашкаливал, мало кто сомневался, что мы быстренько наваляем по полной программе всем этим австриякам, германцам с их союзниками и принесем мир и свободу братским славянским народам на Балканах. О планах правящей элиты не столько принести кому-то свободу, сколько сделать новые территориальные приобретения особо не распространялись.
На этом фоне совершенно диким диссонансом выглядела публикация вскоре после начала войны  стихотворения «Еще не значит» уже знаменитого и популярного тогда в Петрограде и Москве поэта Игоря Северянина (фамилия при рождении Лотарёв, род. - май 1887 (С.-Петербург), умер - дек. 1941 (Таллин).

Ещё не значит быть изменником —
Быть радостным и молодым,
Не причиняя боли пленникам
И не спеша в шрапнельный дым…
Ходить в театр, в кинематографы,
Писать стихи, купить трюмо,
И много нежного и доброго
Вложить к любимому в письмо…
Пройтиться по Морской с шатенками,
Свивать венки из кризантэм,
По-прежнему пить сливки с пенками
И кушать за десертом крэм —
Ещё не значит… Прочь уныние
И ядовитая хандра!
Война — войной. Но очи синие,
Синейте завтра, как вчера!

Война — войной. А розы — розами.
Стихи — стихами. Снами — сны.
Мы живы смехом! живы грёзами!
А если живы — мы сильны!
В желаньи жить — сердца; упрочены…
Живи, надейся и молчи…
Когда ж настанет наша очередь,
Цветы мы сменим на мечи!
1914 г.

На Северянина, будущего «Короля поэтов», каковым, предпочтя Маяковскому, выберет его читающая публика в 1918 году,  спустили всех собак - «предатель», «тыловая крыса»!
А вот если посмотреть на наше сегодня — мало ли найдется сограждан,
желающих наслаждаться жизнью не смотря ни на что, пропуская мимо ушей сводки с фронтов, не замечая происходящего? И мало ли тех, кто люто их ненавидит в окопах и в тылу?  Параллели времен вполне отчетливые.
Северянин был вынужден оправдываться и в следующем стихотворении «Мой ответ» скорректировал свою позицию по отношению к войне:

Ещё не значит быть сатириком —
Давать озлобленный совет
Прославленным поэтам-лирикам
Искать и воинских побед…

Неразлучаемые с Музою
Ни под водою, ни в огне,
Боюсь, мы будем лишь обузою
Своим же братьям на войне.

Мы избало;ваны вниманием,
И наши ли, pardon, грехи,
Когда идут шестым изданием
Иных «ненужные» стихи?!

 Друзья! Но если в день убийственный
Падёт последний исполин,
Тогда ваш нежный, ваш единственный,
Я поведу вас на Берлин!
1914

Северянин в роли полководца, ведущего на Берлин русских чудо-богатырей - 
это, конечно, была соблазнительная тема для карикатуристов и светских остряков. С  военной карьерой поэта все сложилось гораздо прозаичнее, далее звания рядового ополченца он не продвинулся..

Всеобщая воинская повинность, введенная в Российской империи указом Александра II в 1874 году взамен системы рекрутских наборов обязывала идти на военную службу всех подданных, которым исполнилось полных 20 лет.
Четырнадцать лет спустя при императоре Александре III призывной возраст был повышен до 21 года. В1914-1917 годах в виду чрезвычайных обстоятельств в армию стали призывать с 19 лет.

Но существовал целый ряд льгот и исключений по профессиональному, семейному положению,  состоянию здоровья, разумеется тоже. Не призывались в императорскую армию лица из духовенства, как христианской, так и мусульманской конфессий; не брали на службу жителей отдаленных регионов — из Томской, Тобольской, Енисейской губерний, Камчатки и Сахалина; не призывали инородцев (по тогдашней терминологии) Сибири, Астраханской губернии, Степного края. А некоторые инородцы Кавказского края и Ставрополья (абхазы, ногайцы, калмыки и другие) платили денежный налог и могли не служить. Финляндия, имея особый статус, выплачивала в казну по 12 млн марок ежегодно, как бы откупаясь, ее жители не подлежали призыву.  Интересно, что лицам еврейской национальности возбранялась служба в военно-морском флоте. По каким соображениям, трудно понять. Что, могли потопить дорогостоящий линкор или сломать подводную лодку?

Существовала и такая категория, как государственное ополчение (ратники). Туда приписывались рядовыми все годные по состоянию здоровья мужчины в возрасте до 43 лет и офицеры запаса до 50-55 лет. В случае войны, по зову трубы ратники и офицеры-ополченцы были обязаны все, как один, встать на защиту веры, царя и отечества.  Ратники делились на два разряда: 1-й предназначался для службы в действующей армии, 2-й — для службы в тылу.
Вот туда-то, в тыловики  и угодил осенью 1915 года 28-летний любитель сливок с пенками и «крэма» Игорь Северянин. Его призвали, и он оказался в Петергофе, в освободившихся казармах Каспийского полка, отправленного на фронт. Рядовой Северянин, то есть Лотарёв должен был пройти здесь военную подготовку и, возможно даже, в составе 3-го запасного пехотного полка выучиться на прапорщика.
Поэт-недопрапорщик выхлопотал себе разрешение отлучаться в столицу, чтобы устраивать свои поэзовечера. 30 ноября, к примеру,  блистал на вечере Бельгийской музыки и поэзии. Публика неистовствовала, а Северянин купался в овациях, как «ананас в шампанском».
Стихотворение, написанное в январе 1915 года, стало визитной карточкой Северянина.

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс...
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

О недолгой службе знаменитого «ананаса» оставил воспоминания Леонид Борисов, тогда начинающий поэт, впоследствии известный советский литератор, эссеист.

«… Без малого две недели служил я в армии вместе с известнейшим в то время поэтом Игорем Северяниным, — в списках он значился как Игорь Васильевич Лотарев и пребывание имел, как и я, в шестой роте и, как и я, спал на втором этаже деревянных нар и даже со мною рядом. Ночью полушепотом Северянин читал мне свои стихи, я внимательно слушал, а потом и я читал свои вирши, и он слушал невнимательно, нетерпеливо дергаясь всем телом и поводя огромной головой.
На плацу 3-го пехотного запасного полка (на станции Малый Петергоф, в казармах бывшего Каспийского полка) происходили учебные стрельбы из малокалиберной винтовки, рядовой Игорь Лотарев случайно, или так и должно было быть, из пяти выпущенных пуль в цель попал три раза. Дважды пульки легли кучно. Батальонный командир похвалил Лотарева: — Молодец, солдат! На что Северянин, он же солдат Лотарев, чуть повернувшись в сторону батальонного командира, небрежно кинул: — Мерси, господин подполковник! Батальонный застыл в позе оскорбленного изумления. Кое-кто из солдат, стоявших подле стрелка и его поощрителя, прыснул в кулак, кое-кто побледнел, чуя недоброе за этакий штатский и даже подсудный ответ, когда полагалась гаркнуть: «Рад стараться, ваше высокоблагородие!»  Наконец батальонный разразился отборной бранью и, призвав к себе ротного, взводного и отделенного, назидательно отчеканил: — Рядового с лошадиной головой, вот этого, впредь именовать по-новому, а именно, как я скажу: Мерси. Понятно? Рядовой Мерси! Так на весьма короткое время и прозвали Северянина. На поверке взводный после Логинова и Ляхова выкликал: — Мерси! — Я! — негромко отзывался Северянин, нимало не обижаясь на то, что ему переменили фамилию». 
«Война мобилизует поэтов наравне с обыкновенными смертными». - замечает Борисов. Ну да, мобилизует, только еще неизвестно, чего будет больше от витающих в облаках пиитов для армии — пользы или вреда.
Надежда Тэффи (Лохвицкая), получившая в начале прошлого века известность как автор сатирических стихов и фельетонов, сестра блестящей поэтессы, рано ушедшей из жизни Мирры (Марии) Лохвицкой, встречалась с Северяниным, он называл ее в стихах «Ирисной Тэффи». В воспоминаниях о нем колкой сатирикессы есть такой пассаж: «… Но, будучи призванным, оказался к военному делу неподходящим, и по самой странной причине — он никак не мог отличить правой ноги от левой. Кончилось тем, что его отправили в лазарет».
Врачебная комиссия признала рядового Лотарёва совершенно негодным к военной службе. Как будто сразу было неясно, чего от такого вот сочинителя поэз можно ждать.
Больше Игорь Северянин нигде и никогда не служил.
С марта 1918 года он проживает в эстонском поселке Тойла вместе с матерью, дочерью Валерией, гражданской женой Марией Волнянской, бывшей гражданской женой Еленой Семеновой и няней Марией Неупокоевой по прозвищу Дур-Маша. Эстония после заключения Брестского мира оккупирована Германией, и бывшему несостоявшемуся ратнику Лотарёву дороги в советскую Россию уже не будет. Он вовсе не хлопал демонстративно дверью, но так уж вышло, что стал эмигрантом. В 1921 году получил эстонское гражданство.
Умер в Таллине в декабре 1941-го, на территории, поименованной немцами Рейхскомиссариат Остланд. Куда только от них денешься, от этих дойчланд юбер аллес...

Цифры и факты

+Первая мировая война началась  28 июля 1914 года и формально закончилась 11 ноября 1918-го. В ней участвовали 38 стран вместе со своими колониями. На карте мира на начало войны были обозначены 59 стран.

+На первом этапе (1914) в военных действиях принимали участие до  70 млн человек.

+Основные противодействующие стороны:
Блок Антанта: Российская империя, Великобритания, Франция.
Блок Тройственный союз: Германия, Австро-Венгрия, Италия.

+ В августе 1914 года войну Германии объявляет... Япония! Австралия, Бразилия, Южная Африка и даже Либерия - всем хотелось что-нибудь откусить от всемирного слоеного пирога.

+В 1914 году в Российской империи (без учета Финляндии) проживало
165,7 млн человек.

+Перед началом войны в Русской императорской армии служило 1.423.000 человек. После мобилизации 1914 года в ее рядах насчитывалось уже  5.338.000 солдат и офицеров, к сентябрю 1917 года - около 7 млн. Всего было проведено 24 призыва.

+Потери убитыми и умершими в Первой мировой (без учета мирного населения) по разным оценкам составили более 9 млн. Наибольшие потери понесли: Германия — 2,037 млн, Россия — 1,811 млн, Франция — 1,327 млн, Австро-Венгрия — 1,1 млн, Османская империя — 804 тысячи.

+ Распались четыре империи - Германская, Российская, Австро-Венгерская и
Османская. На карте мира появились десятки новых государств.

Далее будут последующие Части о военной службе Велимира Хлебникова, Александра Блока, Владимира Маяковского, Сергея Есенина, Бориса Пастернака, Сергея Городецкого, Анатолия Мариенгофа и других поэтов Серебряного века.