Никто не нуждается в утешение больше чем сильный ч

Никто не нуждается в утешение больше чем сильный человек...
Его крепость, возведённая для защиты других, имеет самые холодные залы...
Все привыкли на него опираться... А у него, от тебя ожидания нет...
Он рассчитывает лишь на себя... И часто бывает с тобой молчалив и печален...

Он словно тот дуб, что укрыл, уставшего путника от сильного ливня...
Это лично его крона, взяла на себя эти зябкие, пронзающе- холодные струи...
Может путник не меньше продрог, но сейчас он, под лучшей защитой,
Что ему предоставлена, безвозмездно... Он тебя защищает от, от буйства стихии, неистовой бури...

Ему утешение необходимо совсем не в словах, а в молчаливом людском понимании.
В тёплом взгляде,  ловящий его взгляд, который не требует объяснений...
В поставленной рядом, без лишних вопросов, горячей большой кружке чая...
В беззвучной твоей благодарности, которую все мы так искренне ценим...


В предрассветных родных небесах, часто чувствует он понимание...
Когда можно на сорок минут, те доспехи ответственности снять и просто дышать...
Чувствуя, как вселенная, его красотою поощряет, убаюкивает, не осуждает...
Утешение для сильного — это не перевязка полученных ран, а умение душу, душою понять...


 Ты увидь в его добрых глазах, это тихую, как рождественский снег благодарность...
Что своими поступками даёшь ему  чётко, с любовью осознать, воспринять...
Зришь его проявление, его вечернюю, такую простую усталость...
Транслируешь: то что мир без его поступков не рухнет... Что весь мир способен его подождать...


Это момент, когда ему не нужно быть  мощной скалой, щитом и булавой...
С тобой ему можно стать мирно текущей вдоль нашего города, степенной рекой...
Он может позволить с тобой, течению истинных чувств унестись в далёкие дали...
И в этом другом утешении — есть великая тайна. Для души  тихая гавань берегущая уют и покой...


Обнажив свою душу, сильный духом простой человек не становится слабже...
Если душу открыл он доверенной личности, но не врагу...
Лишь бы та не придала, не отвернулась в грядущем, однажды...
Лишь бы та оказалась не алчной, а действительно мудрой...

Он напротив, найдёт новый род своей силы — но не тот, что в борьбе прилагает...
Это то, что приносит умение  танцевать под косохлёстным дождем,
В этом танце он что-то поёт, человеческое несовершенство легко признавая...
Он понимает, что истинная крепость людей —  не в отсутствие ран, а спонтанном мужестве где присутствует чистая воля...