Цикл прозаических миниатюр. Когда вздрагивает небо

Эпилог 1 части
Тьма, которая дышала

   Первые сутки казались бесконечными. Но потом пришли вторые. Третьи.
  И люди перестали считать.7 октября был только началом —и за ним потянулись недели, в которых день и ночь перестали отличаться. Обстрелы шли не только на юге —ракеты летели по всей стране, от Ашкелона до Хайфы, от Иерусалима до центра. Каждая сирена звучала, как приговор без адреса.

   Мириам больше не спала в спальне. Подушки — в мамаде, на стенах — следы от пальцев. Она сидела там, в полумраке, с детьми, которые перестали спрашивать «когда кончится».
   Они научились различать звуки: гул двигателя — значит «далеко»,
вибрация воздуха — значит «над нами». Когда электричество погасло, тишина стала плотной, как стена. Кондиционер замер, телефон умер, а воздух стал липким, горячим. Пять часов без связи, без света, без новостей. Только редкие хлопки вдалеке и ощущение, что всё плывёт, всё горит, и весь мир сжался до одного подвала.

  На четвёртый день Мириам перестала плакать. Потом перестала ждать сирену — она просто жила внутри неё. Люди выходили на несколько минут, дышали, выносили мусор, и снова спускались вниз. Так прошёл месяц. Потом — второй. Потом — зима.
    Где-то там, в пепле, всё ещё искали пропавших, плакали по похищенным, собирали кровь в мешки и надежду в слова. Но в домах, где ещё держались стены, люди снова ставили чайники, снова включали радио, снова ждали. Не конца войны — а просто утра, в котором можно открыть окно, и не услышать ничего.

И если когда-нибудь спросить, как звучал Израиль после 7 октября, ответ будет не о взрывах. Он будет — о дыхании.