Цикл прозаических миниатюр. Когда вздрагивает небо

Дом на перекрёстке света.

В кибуце Беэри, где утром 7 октября пахло эвкалиптом и хлебом, стоял маленький белый дом на углу — дом Шимона и Дворы Коэн. Ему было шестьдесят пять, ей — шестьдесят.
Они всегда оставляли калитку открытой: "Чтобы дети знали, что можно зайти без стука".
   Когда первые выстрелы разорвали утро,
они не побежали в укрытие. Они побежали в соседний дом — туда, где кричали. Молодая семья с двумя детьми не успела добежать до мамада.
   Шимон кричал испуганным детям, которые плакали у тел родителей.
— Ко мне! Быстро!
И они побежали — босиком, в пижамах, вдоль забора, где уже трещали пули.

Он распахнул дверь двора схватил малышей, затащил их под лестницу. Она прижимала к груди одного, а он второго —, и шептал молитву: "Шма Исраэль, Адонай Элоhейну, Адонай Эхад…"
    Когда террористы вошли, Шимон стоял у двери с кухонным ножом. Он даже не пытался спрятаться. Он просто стоял.
И выиграл те двадцать секунд, которые нужны были,
чтобы Двора успела закрыть люк.

   Через несколько часов, солдаты нашли её в подвале — живую, с детьми. Она держала их за руки,
как будто боялась, что реальность может снова их отнять.
— Шимон? — спросили солдаты.
Она ответила спокойно, будто знала всё заранее:
— Он остался у двери. Он всегда там стоял.

Теперь на том месте стоит табличка.
На ней всего три слова: Дом на перекрёстке света.
   Каждый, кто проходит мимо, снимает головной убор.
Потому что иногда свет — это просто дверь, которую кто-то не успел закрыть за собой.