Прогулка

Для тебя загадка, что такое экзорцизм.
А нигилизм дурманит ясность к телу.
Как побеждать внутри себя мистицизм,
Сводящий разум к тому, что прикипело?

То неуёмное желание, не веря, забирать
В энергетическом сознании вампира.
В ядре ладони нужно дверцу отыскать,
Которая откроет путь бродящего эфира.

Сначала станешь ты играться с манной,
Как с незримым, но ощущаемым мячом,
Соединив две кисти в круглый ком,
И сквозь себя проникнешь кармой.

Зависит всё от стенок твоих чувств.
Ты можешь стать суровым отчуждением,
Обратившись мусорным нагромаждением,
И сосуд, стоящий рядом, станет пуст.

Возможно, будешь помогать другим,
Замораживая все ноющие раны,
Растапливая грех на сладкий ванилин,
Но после всего проболеешь не слабо.

Конечно, можешь ставить блоки
Миллионами в разных областях,
Но всё равно постигнут пороки,
Которые берёшь только на себя.

Как-то раз один человек
Ощутил в себе
Неведомую силу.
Был очень увлечен курсивом,
И, как всегда,
Никто не дал совет,
Как не выть на пути -
Волком пленимым.
Чтобы жизнь была по силам.
Учиться не у кого,
Но яростно
Испытывал желание,
И, заливаясь горьким
Ярким прошлым,
Сопутствующие воспоминанья,
И желал избавиться
От них от всех!
Высасывал душу,
Если надо,
Пылесосом,
Не успевая
Фильтровать сердца.
А иногда
Вообще к этому
Безразлично подходя.
В сущности
Внутренняя доброта
Быть злым
Не позволяла до конца
И вопрошала пониманье.

В те часы,
Будучи одним,
Он помогал всем,
Насколько позволяло
Светлое сознание.
Но пил безбожно,
Заливая свою боль,
Перед которой
Выглядел ничтожно.
Проезжая в маршрутке,
Смотря на разные лица,
Помнит,
Их глаза —
И видел в них
Животные чертанья.
А на голове уже
Росли рога,
Овеянный огнём.
Ментальность
С интересом забирая,
Те, его жертвы,
Постепенно засыпая,
Освобождались,
А он горел их синим днём.

При всём при этом,
В любом удобном случае,
Видя скорбящего,
О душевной муке
Растерзанного изнутри
В слезах,
Когда у человека травма,
Что-то действительно болит, —
Тот неуёмно лечил
И последствий для себя
Не боялся.
Но не сам,
Естественно,
Знал,
Что только
Господь
Исцеляет,
А он лишь только
Проводником
По мере сил выступая
По сути,
Ничего в этом
Не соображая,
Себе раны наносил.

В один из таких дней
Ночью,
В умате вечном,
Проходя по встречной
В тумане поздней осени,
Медленно шёл,
Передвигаясь по паребрику.
В кармане было ноль,
Но что-то вело его,
И неведомым образом
Он всегда находил
Пьяный аромат,
Где водку запивал водою,
Как иссыхающийся автомат.

Дошёл до соседнего дома,
Куда никогда не заходил.
Там его знакомый жил,
Средних лет
Больной старик,
Не вставал с кровати
С циррозом печени,
На тонком,
Облезлом матрасе
Спал
И даже не заметил
Их встречу.

Открыла дверь женщина,
Молодость провожающая.
От своего перегара
Не мог понять,
Пьяная ли она?
На удивление, его впустила.
В комнате
Работал телевизор,
В виде коробки,
Стол весь в пепле,
Разное бухло,
Пару стульев и табуретка,
Какой то советский ковёр
Висел на стене,
Весь в паутине.
Вдвоём,
разговорившись,
Выпивали что-то.
Она поведала ему,
Что обладает
Эзотерическим искусством,
Несмотря на головной компост,
С седеющим искусством.
Тут у них целая община
Недалеко.
Тот был ошеломлён:
«Родная душа повстречалась,
Да ещё и опытом поделится!
Какая красота!»
Выглядит правдиво,
И казалось,
Что её слова не лживы.
Тогда парнишка начал
О себе прямо говорить.
Его тревожило состояние,
В которое он смог
С головою мысли уводить.

В ходе разговора
Та его попросила
Присесть на «табуреточку»,
Положить руки на колени
И не оглядываться.
Потом спросила,
Чего он хочет в жизни.
Парня сразу попытались обуздать
Алчные мысли:
Все вечные богатства
Окутают просторы пространства
И примкнёт к загубленной душе
Бесконечное счастье.
Но от греха
Такого чураясь,
Всё-таки отказался,
Страхов ада побоясь,
Зная,
Что и так грешен
Внутри себя не умолкая, —
И победила простота.
И сказал,
Что хочет быть
Обычным человеком.
На тот момент
Его аура веяла вокруг него
Словно пылающая буря
Из цепей и огня.
Та ведьма,
Немытые руки подводя,
Обжигалась,
Потом призналась,
Что никогда не ощущала
Такой силы —
Из боли, скорби и доброты,-
«Загнанный в могилу».
Ладонями мимо него
Проводя.
И ей будет очень сложно
Помочь ему,
Есть необходимость
На ритуал в согласии,
И что на это обменять готов?
Тот вспомнил свою горе-мать,
Которая в нём,
По правде говоря,
Никогда не нуждалась.
Кидалась на него,
Принимала его достоинство,
Унижала заложенные возможности.
Постоянно жаловалась,
Других восхваляя.
Ещё мальчиком
Вечно из дома выгоняя.
Конечно, как он для неё,
Так и она для него
Была уже давно мертва,
Которая
Давным-давно
От него
Отказалась,
Как от лишней
Грязи.
Тот за это её
Люто ненавидел.
Как можно понять,
Что твоя мать жива,
Но и не существует
Одновременно?
И выбрал её в отместку,
Потому что она
Того заслужила,
Как тогда считал.
Думаю чуть позже
Внутри себя её похоронив
Он уже наплевал на её могилу.

Но седая предупредила,
Что после того,
Как начнётся ритуал,
Невозможно будет
Поднять ладони с ног.
Хотя тот в это не верил,
Всё думал, что это
Просто фарс,
Не сможет с ним произойти,
Его защита слишком сильна,
Или что это всего лишь игра
Очередного бреда, —
И не поднимал их,
Просто из интереса,
Хотел увидеть,
Что будет дальше.
Внутри себя самого смеша,
Что попахивает фальшем.

Проснувшись на утро,
Было мутное сознание
(Видимо, сильное похмелье),
И вообще, как он оказался дома, —
Непонимание.
И ощущение
Костей,
Торчащих сзади.
С растрёпанными перьями,
Крылья, что были сзади,
Были аккуратно отрезаны.

Пропали отношения,
Улетучились мечты.
Теперь он — падший ангел,
Искатель пустоты.

Он вспомнил,
Как с той ведьмой
Сходил на кладбище,
Где ей было покойней
И видней.
Да и ему с ней
Находиться
Было приятней.