Смотрящий на свой -адцатый век

Вернувшись больным из горячих боёв,
я вижу печальность и хаос порядков.
Увы, опозорены труппы рабов,
заброшены избы, селенья и грядки.

Жильцы обездушели и растеклись,
и стали пусты, как бутылки и банки,
и всё изговняли, ушли и спились,
и сбрендили, и подражают останкам.

Края дотлевают, наевшись огнём.
От неутешительных дум угасаю.
Вино отравляет бессилье моё.
Я силы теряю, как листья спадают.

В негодность приходят остатки души.
В богатстве предметов: кровать и два стула.
Без правой руки я - синоним левши.
Собачьи конуры пустуют как дупла.

Упадок не просто идёт среди сёл,
а катится вниз уже без остановок.
Бог-бортник глядит на трудящихся пчёл,
оставшихся от хворей или зимовок.

Единодержавный монарх не у дел,
похож на ненужное и неживое,
осунулся, сгорбился и остарел,
и на самотёк уж пустил нажитое.

Всё это признав, остаётся грустить.
Бардак полномерный с лихвой угнетает.
И лишь златоверхие храмы Руси
меня на оживляют и чуть вдохновляют...