Случайность ли это? 666 - какое имя зверя?

Случайность ли это? 666 - какое имя зверя?


 В результате введения безбожниками революционного кривописания произошло интересное совпадение! Имя зверя проявилось в современном алфавите. Число зверя 666 -
Шестьсот шестьдесят шесть.

В первом слове 8 букв, во втором 10 и в третьем 5. Восьмая буква алфавита - Ж, десятая – И, пятая – Д! Думается, что случайностей быть таких просто не может! И вообще, может ли быть у Творца всего сущего случайность? Всё что предсказано Господом и святыми, то и сбывается.

Слово ЖИД давно стало нарицательным и может относится к любому человеку, кто предаёт Веру, Отечество, друзей.

Б;лый, бл;дный, б;дный б;съ
Уб;жалъ голодный въ л;съ.
Л;шимъ по л;су онъ б;галъ,
Р;дькой съ хр;номъ пооб;далъ
И за горькій тотъ об;дъ
Далъ об;тъ над;лать б;дъ.


Чтобы лучше понять какое зло над русской культурой и языком совершили жидобольшевики надо прочитать статью великого русского философа Ивана Ильина
«О РУССКОМЪ ПРАВОПИСАНIИ».



О РУССКОМЪ ПРАВОПИСАНIИ.

Дивное орудiе создалъ себ; русскiй народъ, — орудiе мысли, орудiе душевнаго и
духовнаго выраженiя, орудiе устнаго и письменнаго общенiя, орудiе литературы, по-
эзiи и театра, орудiе права и государственности, — нашъ чудесный, могучiй и глубо-
комысленный русскiй языкъ. Всякiй иноземный языкъ будетъ имъ уловленъ и на немъ
выраженъ; а его уловить и выразить не сможетъ ни одинъ. Онъ выразитъ точно — и
легчайшее, и глубочайшее; и обыденную вещь, и религiозное паренiе; и безысходное
унынiе, и беззав;тное веселье; и лаконическiй чеканъ, и зримую деталь, и неизречен-
ную музыку; и ;дкiй юморъ, и н;жную лирическую мечту. Вотъ что о немъ писалъ
Гоголь:
«Дивишься драгоц;нности нашего языка: что ни звукъ, то и подарокъ; все зер-
нисто, крупно, какъ самъ жемчугъ, и право, иное названiе еще драгоц;нн;е самой
вещи»... И еще: «Самъ необыкновенный языкъ нашъ есть еще тайна... Языкъ, который
самъ по себ; уже поэтъ»... О немъ воскликнулъ однажды Тургеневъ: «Во дни сомн;нiй,
во дни тягостныхъ раздумiй о судьбахъ моей родины, — ты одинъ мн; поддержка и
опора, о, великiй, могучiй, правдивый и свободный русскiй языкъ! Нельзя в;рить, что-
бы такой языкъ не былъ данъ великому народу!»
А новое покол;нiе его не уберегло... Не только т;мъ, что наполнило его неслы-
ханно-уродливыми, «глухон;мыми» (какъ выразился Шмелевъ), безсмысленными
словами, сл;пленными изъ обломковъ и обмылковъ революцiонной пошлости, но
еще особенно т;мъ, что растерзало, изуродовало и снизило его письменное обличiе. И
эту искажающую, смыслъ-убивающую, разрушительную для языка манеру писать —
объявило «новымъ» «правописанiемъ». Тогда какъ на самомъ д;л; эта безграмотная
манера нарушаетъ самые основные законы всякаго языка. И это не пустыя жалобы
«реакцiонера», какъ утверждаютъ иные эмигрантскiе неучи, а сущая правда, подле-
жащая строгому доказательству.
* * *
Всякiй языкъ есть явленiе не простое, а сложное; но въ этой сложности все въ
язык; взаимно связано и обусловлено, все слито воедино, все органически сращено.
Такъ и вынашиваетъ его каждый народъ, сл;дуя одной инстинктивной ц;ли — в;рно
выразить и в;рно понять выраженное. И вотъ именно эту ц;ль революцiонное криво-
писанiе не только не соблюдаетъ, но грубо и всем;рно, вызывающе попираетъ.
Языкъ есть прежде всего живой истокъ звуковъ, издаваемыхъ гортанью, ртомъ и
носомъ, и слышимыхъ ухомъ. Обозначимъ этотъ звуковой — слуховой составъ языка
словомъ «фонема».
Эти звуки въ отличiе отъ звуковъ, издаваемыхъ животными, членоразд;льны:
иногда, какъ въ русскомъ, итальянскомъ и французскомъ язык;, отчетливы и че-
канны, иногда, какъ въ англiйскомъ язык; неотчетливы, но слитны и расплывчаты.
© Проф. И.А.Ильинъ, «Наши задачи», т. 2, стр. 434-437. Парижъ, 1956
© «Im Werden Verlag». Некоммерческое электронное издание. Мюнхен. 2006
hp://imwerden.deЧленоразд;льность эта подчинена особымъ законамъ, которыми в;даетъ грамматика:
она различаетъ звуки (гласные и согласные), слоги и слова, а въ словахъ корни и ихъ
приращенiя (префиксы — впереди корня, аффиксы и суффиксы — позади корня); она
различаетъ еще роды и числа, склоненiя (падежи), и спряженiя (у глаголовъ: времена,
числа, наклоненiя и виды); она различаетъ дал;е части р;чи (имя существительное,
прилагательное, м;стоименiе, глаголъ и т. д.), а по смысловой связи словъ — части
предложенiя (подлежащее, сказуемое, опред;ленiе, дополненiе, обстоятельственныя
слова и т. д.). Все это вм;ст; образуетъ ученiе о формахъ языка и потому можетъ быть
обозначено словомъ «мор;ема».
Само собой разум;ется, что и фонема и мор;ема служатъ смыслу, который он;
стараются в;рно и точно выразить и которымъ он; внутренно насыщены. Безсмыс-
ленные звуки — не образуютъ языка. Безсмысленные суффиксы, падежи, спряженiя,
м;стоименiя, глаголы и предлоги, дополненiя — не слагаютъ ни р;чи, ни литературы.
Зд;сь все живетъ для смысла, т. е. ради того, чтобы в;рно обозначить разум;емое,
точно его выразить и в;рно понять. Челов;къ даже стонетъ и вздыхаетъ не зря и не
безсмысленно. Но если и стонъ его, и вздохъ его полны выраженiя, если они суть зна-
ки его внутренней жизни, то т;мъ бол;е его членоразд;льная речь, — именующая,
разум;ющая, указующая, мыслящая, обобщающая, доказывающая, разсказывающая,
восклицающая, чувствующая и воображающая, — полна живого смысла жизненно
драгоц;ннаго и отв;тственнаго. Весь языкъ служитъ этому смыслу, т. е. тому, что онъ
хочетъ сказать и сообщить, и что мы назовемъ «семемою». Она есть самое важное въ
язык;. Ею все опред;ляется. Возьмемъ хотя бы падежи: каждый изъ нихъ им;етъ
иной смыслъ и передаетъ о предмет; что-то свое особое. Именительный: – предметъ
берется самъ по себ;, вн; отношенiй къ другимъ предметамъ; родительный: – выра-
жаетъ принадлежность одного предмета – другому; дательный: – указываетъ на при-
ближающее д;йствiе; въ винительномъ падеж; ставится имя того объекта, на кото-
рый направлено д;йствiе; въ творительномъ падеж; ставится имя орудiя; м;стный
или предложный падежъ указываетъ на обстоятельства и на направленiе д;йствiй. И
такъ, д;ло идетъ черезъ всю грамматику...
Къ фонем;, мор;ем; и семем; присоединяется, наконецъ, запись: слова могутъ
быть не только фонетически произнесены, но еще и начертаны буквами; тогда про-
износящiй челов;къ можетъ отсутствовать, а р;чь его, если только она в;рно запи-
сана, можетъ быть прочтена, фонетически воспроизведена и в;рно понята ц;лымъ
множествомъ людей, влад;ющихъ этимъ языкомъ. Именно такъ возникаетъ вопросъ
правописанiя. Какое же «писанiе» есть в;рное или правое?
Отв;чаемъ: то, которое точно передаетъ не только фонему, насыщенную смыс-
ломъ, и не только мор;ему, насыщенную смысломъ, но прежде всего и больше всего
самую семему. И скверное, или кривое «писанiе» будетъ то, которое не соблюдаетъ ни
фонему, ни мор;ему, ни семему. А вотъ именно въ этомъ и повинно революцiонное
кривописанiе: оно устраняетъ ц;лыя буквы, искажаетъ этимъ смыслъ и запутывает
читателя; оно устраняетъ въ м;стоименiяхъ и прилагательныхъ (множественнаго чис-
ла) различiя между мужскимъ и женскимъ родомъ и затрудняетъ этимъ в;рное пони-
манiе текста; оно обезсмысливаетъ сравнительную степень у прилагательныхъ и т;мъ
вызываетъ сущiя недоум;нiя при чтенiи и т. д., и т. д.
Удостов;римся во всемъ этомъ на живыхъ прим;рахъ.
Вообще говоря, одна единственная буква можетъ совс;мъ изм;нить смыслъ сло-
ва. Наприм;ръ: «не всякiй совершонный (т. е. сд;ланный) поступокъ есть совершен-
ный (т. е. безупречный) поступокъ» Погасите это буквенное различiе, поставьте въ
обоихъ случаяхъ «е» или «о» — и вы утратите глубокiй нравственный смыслъ этого
изреченiя. Онъ сказалъ, что будетъ (т. е. придетъ), да вотъ что-то не будитъ» (т. е. не
прерываетъ мой сонъ). Такое же значенiе им;етъ и ударенiе: его перем;щенiе ради-
2кально м;няетъ смыслъ слова: «ты дорога мн; большая дорога». И такъ вся ткань язы-
ка чрезвычайно впечатлительна и им;етъ огромное смысловое значенiе.
Это особенно выясняется на омонимахъ, т. е. на словахъ съ одинаковой фоне-
мой, но съ различнымъ смысломъ. Зд;сь спасенiе только одно: необходимо различное
(дифференцированное) начертанiе. Это законъ для вс;хъ языковъ. И ч;мъ больше въ
язык; омонимовъ, т;мъ важн;е соблюдать в;рное писанiе. Такъ, французское слово
«вэр» обозначаетъ: «червяка» (vеr), «стихъ» (vers), «стекло-стаканъ» (verre), «зеленый»
(vert) и предлогъ «на, при, къ, около» (vers). Попробуйте «упростить» это разнопи-
санiе и вы внесете въ языкъ идiотскую путаницу. Словомъ «мэр» французъ обозна-
чаетъ «море» (mer), «мать» (mere) и «городского голову» (maire). Словомъ «фэръ» —
«д;лать» (faire), «отд;лку, мастерство» (fаirе), «жел;зо» (fer) и «щипчики для стекла»
(ferre). Словомъ «вуа» — «голосъ» (voix), «дорогу» (voie), «возъ» (voie), «я вижу» (vois),
«смотри» (vois). Словомъ «кор» — «т;ло» (corps), «мозоль» (соr), и «волторну или
рогъ» (соr). Отсюда уже видно, что различное начертанiе слова спасаетъ языкъ отъ
безсмыслицы, а при недостатк; его безсмыслица оказывается у порога. Подобное мы
находимъ и въ н;мецкомъ язык;. Словомъ «мален» н;мецъ обозначаетъ «писать крас-
ками, воображать» (malen) и «молоть» (mahlen). Но тамъ, гд; начертанiе не м;няется,
грозитъ недоразум;нiе: «sein» означаетъ «быть» и (чье?) «его»; «sie» означаетъ «вы»
и «она» — и недоразум;нiя, могущiя возникнуть изъ этого одного см;шенiя, безчис-
ленны. Н;мецкое слово «Schauer» им;етъ пять различныхъ значенiй при совершен-
но одинаковомъ начертанiи, оно обозначаетъ — «портовый рабочiй», «созерцатель»,
«страхъ», «внезапный ливень» и «нав;съ». Это есть настоящiй образецъ того, какъ на-
чертанiе и фонема могутъ отставать отъ смысла, а это означаетъ, что языкъ не справ-
ляется со своей задачей.
И вотъ, русскiй языкъ при старой ор;ографiи поб;доносно справлялся со свои-
ми «омонимами», вырабатывая для нихъ различныя начертанiя. Но революцiонное
кривописанiе погубило эту драгоц;нную языковую работу ц;лыхъ покол;нiй: оно
сд;лало все возможное, чтобы напустить въ русскiй языкъ какъ можно больше без-
смыслицы и недоразум;нiй. И русскiй народъ не можетъ и не долженъ мириться со
вторженiемъ этого варварскаго упрощенiя.
Новая «ор;ографiя» отм;нила букву «i». И вотъ, различiе между «мiромъ» (все-
ленной) и «миромъ» (покоемъ, тишиной, невойной) исчезло; за одно погибла и ижи-
ца, и православные люди стали принимать «миро-помазанiе» (что совершенно неосу-
ществимо, ибо ихъ не помазуютъ ни вселенной, ни покоемъ).
Зат;мъ новая ор;ографiя отм;нила букву «;» и безсмыслица пронеслась по
русскому языку и по русской литератур; опустошающимъ смерчемъ. Неисчислимые
омонимы стали въ начертанiи неразличимы; и тотъ, кто разъ это увидитъ и пойметъ,
тотъ придетъ въ ужасъ при вид; этого потока безграмотности, вливающагося въ русскую
литературу и въ русскую культуру и никогда не примирится съ революцiоннымъ
кривописанiемъ (см. «Н. З.» № 167).
Мы различаемъ «самъ» (собственнолично) и «самый» (точно указанный, тождест-
венный). Родительный падежъ отъ «самъ» — «самого», винительный падежъ — «самого».
А отъ «самый» — «самаго». «Я вид;лъ его самого, но показалось мн;, что я вижу не того
же самаго»... (письмо изъ современной Югославiи). Въ кривописанiи это драгоц;нное
различiе гибнетъ: оно знаетъ только одну форму склоненiя: «самого»...
Мы склоняемъ: «она», «ея», «ей», «ее», «ею», «о ней». Кривописанiе не желаетъ
различать вс;хъ падежей: родит. пад. и винит. пад. пишутся одинаково «ее». «Кто же
растопталъ намъ въ саду наши чудесныя клумбы? Это сд;лала ее коза» (вм;сто «ея»,
сос;дкина коза); безсмыслица. «Я любилъ ее собаку!» Не означаетъ ли это, что жен-
щина была нравомъ своимъ врод; собаки, но я ее все-таки не могъ разлюбить; какой
трагическiй романъ!.. Или это можетъ быть означаетъ, что я охотно игралъ съ ея соба-
3ченкой?.. Но тогда надо писать ея, а не ее! «Кто ввелъ у насъ это безсмысленное право-
писанiе? Это сд;лала ее партiя» (вм;сто «ея», партiя революцiи). Что значитъ фраза:
«это ее вещи»? Ничего. Безсмыслица. «Надо вид;ть разумность мира и предстоять ее
Творцу»... Что это означаетъ? Ничего; весь смыслъ тезиса искаженъ и воцарилась без-
смыслица. Разумность мiра! Ея Творцу!
Новое кривописанiе не различаетъ мужской родъ и женскiй родъ въ окончанiи
прилагательныхъ (множеств. числа) и м;стоименiй. Вотъ два образца создаваемой
безсмыслицы. Изъ ученаго трактата: «Въ исторiи существовали разные математики,
физики, и механики» (теорiи? люди?!); н;которые изъ нихъ пользовались большою
изв;стностью, но породили много заблужденiй»... Читатель такъ до конца и не знаетъ,
что же, собственно, им;ется въ виду — разныя науки или разные ученые... — Изъ Днев-
ника А. Ф. Тютчевой: «Я всегда находила мужчинъ гораздо мен;е внушительными и
странными, ч;мъ женщинъ: «они» (кто? мущины или женщины?!) «бол;е доброже-
лательны»... Минуты три ломаетъ читатель себ; голову — кто же мен;е доброжелате-
ленъ и кто бол;е? И недопонявъ, пытается читать дальше. — Мужчины, просящiе на
улицахъ милостыню, суть «нищiе»; а женщины? Он; не нищiя; они тоже нищiе.
Это означаетъ: грамматическое и смысловое различiе падежей и родовъ остается;
а ор;ографическое выраженiе этихъ различiй угашается. Это равносильно см;шенiю
падежей, субъектовъ и объектовъ, мужчинъ и женщинъ... Такъ с;ются недоразум;нiя,
недоум;нiя, безсмыслицы; умножается и сгущается смута въ умахъ. Зач;мъ? Кому
это нужно? Россiи? Н;тъ, конечно; но для мiровой революцiи это полезно, нужно и
важно.
Однако, обратимся къ обстоятельному и наглядному исчисленiю т;хъ смысло-
выхъ ранъ, которыя нанесены русской литератур; «новой ор;ографiей». Исчерпать
всего зд;сь нельзя; но кое-что существенное необходимо привести.
О НАШИХЪ ОР;ОГРАФИЧЕСКИХЪ РАНАХЪ.
Если мы оставимъ въ сторон; множество другихъ безсмыслицъ, внесенныхъ такъ
называемой «новой ор;ографiей», а сосредоточимся только на т;хъ, которыя вдвину-
ты въ русскую культуру произвольной отм;ной буквы «;», то мы увидимъ сл;дующее.
Вотъ типическiе прим;ры этого безобразiя.
1. Смыслъ: общее невоздержанiе въ пищ; истощило наши запасы.
Правописанiе: «вс; ;ли да ;ли, вотъ все и вышло».
Кривописанiе: «все ели да ели, вот все и вышло».
Безсмыслица: преобладанiе хвойныхъ деревьевъ привело къ всеобщему уходу.
2. Смыслъ: м;ловая пыль осталась въ комнат; соромъ; пришлось долго подметать.
Правописанiе: «ос;лъ м;лъ пылью на полу; я долго мелъ просыпанный м;лъ».
Кривописанiе: «осел мел пылью на полу; я долго мел просыпанный мел».
Безсмыслица: мы мели вдвоемъ, сначала оселъ, потомъ я, а чего ради мы такъ стара-
лись — неизв;стно, источникъ сора не указанъ.
3. Смыслъ: л;то было теплое и полеты были прiятные.
Правописанiе: «теплымъ л;томъ я наслаждался прiятнымъ летомъ.
Кривописанiе: «теплым летом я наслаждался приятным летом».
Безсмыслица: когда происходили полеты неизв;стно, но тепло было прiятно.
4. Смыслъ телеграммы: я раненъ, рану зал;чиваю, прибуду на аэроплан;.
Текстъ въ правописанiи: «л;чу рану лечу».
Въ кривописанiи: «лечу рану лечу».
Безсмыслица: адресатъ не зналъ, что подумать.
45. Смыслъ телеграммы: продовольствiе найдено, везу его съ собою.
Правописанiе: «;ду везу ;ду».
Кривописанiе: «еду везу еду».
Безсмыслица: адресатъ долго размышлялъ, потомъ бросилъ телеграмму въ кор-
зину.
6. Смыслъ: надо ум;ть не только изучать архивы, но и правильно вести ихъ.
Правописанiе: Курсы по архивов;д;нiю и архивовед;нiю».
Кривописанiе: «Курсы по архивоведению и архивоведению».
Безсмыслица: Куда же это они хотятъ уводить вс; архивы?
7. Смыслъ: до зв;зды не полагается ;сть, а одинъ гр;шный челов;къ съ;лъ греч-
невый хл;бецъ.
Правописанiе: «Одинъ гр;шникъ не удержался и отв;далъ грешничка».
Кривописанiе: «один грешник не удержался и отведал грешничка».
Безсмыслица: хл;бецъ хл;бца отв;далъ? или гр;шникъ предался людо;дству?
8. Смыслъ: есть иррацiональные пути, ведущiе къ воспрiятiю Бога.
Правописанiе: «Богъ познается въ в;д;нiи и въ нев;д;нiи».
Кривописанiе: «бог познается в ведении и в неведении».
Безсмыслица: языческiй богъ (с малой букввы) то ведетъ, то не ведетъ, и черезъ
это познается.
9. Смыслъ: я не могу указать точно время этого событiя, это было когда-то давно.
Правописанiе: «Скажи, когда же это было?». «Отстань, н;когда»...
Кривописанiе: «Отстань, некогда».
Безсмыслица: у меня н;тъ досуга, чтобы отв;тить на твой вопросъ.
10. Смыслъ: выплакавшись, наверху на л;стниц;, онъ уже не плакалъ, когда спус-
тился внизъ.
Правописанiе: «онъ сл;зъ ко мн; уже безъ слезъ».
Кривописанiе: «он слез сюда уже без слез».
Безсмыслица: слезъ сюда — ничего не значитъ; слезъ безъ слезъ — непредставимо!
11. Смыслъ у насъ им;ется еще продовольствiе...
Правописанiе: «пока у насъ еще есть, что ;сть»...
Кривописанiе: «пока еще у нас есть, что есть»...
Безсмыслица: мы им;емъ то, что им;ется въ наличности.
12. Смыслъ: челов;къ съ горя напился, явно предпочитая шампанское.
Правописанiе: «и ут;шенiе нашелъ я въ этой п;н; упоительной».
Кривописанiе: «и утешение нашел я в этой пене упоительной».
Безсмыслица: слово «пеня» означаетъ укоръ, штрафъ; какъ ут;шиться упоитель-
нымъ штрафомъ?
13. Смыслъ: въ революцiи хуже всего эта всеобщая ненависть и ограбленiе.
Правописанiе: «если бы не вс; ненавид;ли, если бы не все отняли, а то вс; и все».
Кривописанiе: «если бы не все ненавидели, если бы не все отняли, а то все и все».
Безсмыслица: составъ ненавидящихъ субъектовъ подм;ненъ составомъ ненави-
димыхъ объектовъ; посл;днiя слова «все и все» — просто безсмысленны.
Однако, всего не исчислишь. Пусть читатель самъ доберется до смысла въ
сл;дующихъ реченiяхъ: «чем больше тем, тем лучше»; «мне не всякий ведомый ве-
дом»; «те ему и говорят: вот те на!»; «рыбка уже в уже»; «религиозное ведение не чуждо
символам»; «лесник левша лесу взял, лесной волос привязал, да в лесу лису за лесного
дядю принял и лесу в лесу потерял»; «я налево, а слева лев»; «я смело взялся за дело,
но ветром все уже смело»... Врачъ говоритъ «лечу да поздно»; а летчикъ: «лечу да поз-
дно»... «На горе других цветов не было»; «собака на сене лежит, сама не ест и другим
5не дает» (тутъ, повидимому, опечатка, надо писать Сена или Сеня съ большой буквы,
въ первомъ случа; надо пожал;ть мокрую собаку, во второмъ б;днаго Семена). «Сте-
нание за стеной вызвало у меня стеснение в сердце»... Но не довольно ли?
Есть и общiя правила. Наприм;ръ: слова, начинающiяся съ «н;» — ничего не от-
рицаютъ, а устанавливаютъ только неопред;ленность: «н;кiй, н;который, н;сколько,
н;когда»; а слова, начинающiяся съ «не» — отрицаютъ: «нел;пый, неграмотный, не-
честный, некогда». Еще: вопросы «куда?» и «гд;?» требуютъ различныхъ падежей;
отм;на буквы «;» убиваетъ это правило. Куда? «На ложе», «на поле», «въ поле», «въ
море» (винит. падежъ). Гд;? «На лож;», «на пол; битвы», «въ мор;» (предложный
падежъ). Пуля попала ему въ сердце (вин. пад.); въ его сердц; печаль (предл. пад.).
Еще: «ч;мъ» есть творительный падежъ отъ «что»; а «чемъ» есть предлож. падежъ отъ
«что»; см;шенiе падежей есть занятiе грамматически разрушительное. Еще: «син;й»
есть сравнительная степень отъ «синiй» (волны син;й стали); «синей» есть родитель-
ный падежъ отъ прилагательнаго «синiй» (волны синей стали; но разв; сталь есть об-
разецъ синевы?).
Борьба за букву «;» ведется въ Россiи уже бол;е 300 л;тъ. Мы будемъ продол-
жать эту борьбу. Въ 1648 году, въ Москв;, съ благословенiя церковной власти была
издана грамматика, гд; въ предисловiи доказывалось, что «необходимо напередъ са-
мимъ учителямъ различать «ять» съ «естемъ» и не писать одного вм;сто другого», что
«грамматическое любомудрiе смыслу сердецъ нашихъ просв;тительно» и безъ него
«кто и мняся в;д;ти, ничтоже в;сть», что грамматика есть «руководитель неблазне-
нъ во всякое благочестiе, вождь ко благовидному смотр;нiю и предивному и непри-
ступному богословiю, блаженныя и всечестн;йшiя философiи открытiе и всеродное
проразум;нiе» (см. Ключевскiй: «Очерки и р;чи», 412).
Этотъ мудрый подходъ къ грамматик; объясняется т;мъ, что въ то время фор-
мально-отвлеченная филологiя, пренебрегающая главнымъ, живымъ смысломъ язы-
ка — еще не выработалась и не усп;ла разложить и умертвить культуру слова. Съ т;хъ
же поръ это извращенiе и несчастiе захватило науку языка (какъ и другiя науки) и
въ результат; интересъ къ предметному смыслу уступилъ свое м;сто соображенiямъ
чисто историческимъ (какъ, наприм;ръ, у Я. Грота) и демагогическимъ, какъ у сочи-
нителей новаго кривописанiя.
Отъ этого пострадала и страдаетъ вся русская культура. Вотъ доказательства.
Молитва: «Горе имеем сердца» (вм;сто гор;, ввысь, кверху, къ Богу). «Мир ми-
рови твоему даруй». «О мире всего мира». «Да празднует же мир, видимый же весь и
невидимый».
Богословiе. «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Iоан. 12:47). Исаакъ Си-
рiянинъ: «миром называю страсти, которые порождаются от парения ума». «Мысль о
смерти родит пренебрежение к миру» (тамъ же). «Всеведение Божие». Василiй Вели-
кiй: «Мир есть художественное произведение».
Философiя. Вс; проблемы мiра, мiрозданiя, мiровоззр;нiя; микрокосма, макро-
косма; знанiя и в;д;нiя и многiя другiя, съ ними связанныя, обезсмысленны и погиб-
ли. Ни одного философа отнын; нельзя грамотно перевести на русскiй языкъ. Этика,
онтологiя, космологiя, антропологiя — лишены крыльевъ слова!
Наука. «Они все плодятся» (вм;сто вс;). «В России много рек» (вм;сто р;къ). «От
сырости возникает прение» (вм;сто «пр;нiе»; кто же съ к;мъ споритъ отъ сырости?).
«Он не мог собрать вена» (вм;сто в;на); «лечу вены по венскому способу» (вм. л;чу,
вм. в;нскому). «У вас опухла железа; в организме железа не хватает».
Стратегiя. «Сведение о сведении дивизий еще не поступило». «Однородные вес-
ти редко приходят». «Все на палубу!» (вм. вс;). «Откуда вести? Откуда вести?» (Въ пер-
вомъ случа; — в;сти, во второмъ — вести). «Это не подлежит вашему ведению».
6Политика. Изъ коммунистическихъ стенограммъ. Троцкiй на ХI съ;зд;: «В За-
падной Европе если победит ее пролетариат» (вм. ея). Зиновьевъ тамъ же: «междуна-
родный рабочий класс осел» (вм;сто ос;лъ). На ХIV съ;зд;: «не все еще понимаютъ и
не все еще верят» (вм. вс;). Тамъ же, р;чь Гусева: «будем ставить точки над «и» (вм. i).
Р;чь Курскаго на ХV съ;зд;: «работа по статистике должна быть поставлена у нас на
«;». Голоса съ м;стъ: «читали все» (вм. вс;). Наша ц;ль — завоевать мир» (вм. мiръ).
Конституцiя РСФСР статья 3: «к ведению органов» (вм. в;д;нiю). Изъ газеты «Новое
Русское Слово» от 12.1.1942: «Мы — все. Наш верховный главнокомандущий, прези-
дент Рузвельт, может быть уверен, что за ним идем мы все!».
Погибшiя русскiя пословицы. «У богатого мужика — все в долгу (вм. вс;), у бога-
того барина — все в долгу». «Лес лесом, а бес бесом». «Сперва дележ, а после телеш».
«Какая же честь, если нечего есть». «На мир беда, а воеводе нажиток». «И глух и нем,
греха не вем». «Перед судом все равны, все без откупа виноваты». «Мир на дело сошел-
ся — виноватого опить». «Вор попал, а мир пропал». «Дошел тать в цель, ведут его на
рель». «Ищи на казне, что на орле, на правом крыле». «Очи ушей вернее». «Кто в море
не тонул, да детей не рожал, тот от сердца богу не маливался».
Искаженные русскiе классики. Безсмысленны вс; стихотворенiя, поющiя о мiр;
и мiрозданiи; исчислить ихъ невозможно. Вотъ образцы. Пушкинъ: «И мощная рука
к нему с дарами мира — Не простирается из-за пределов мира». Лермонтовъ: «Но
я без страха жду довременный конец — Давно пора мне мир увидеть новый». Тют-
чевъ: «Есть некий час всемирного молчанья». «На мир таинственный духов». «С ми-
ром дремлющим смешай». «Счастлив, кто посетил сей мир» и др. Боратынскiй: «Твой
мир, увы, могилы мир печальный»... «На что вы, дни! Юдольный мир явленья — Свои
не изменит! — Все ведомы, и только повторенья — Грядущее сулит».
А вот и иныя искаженiя. Говоря о «младыхъ д;вахъ», Пушкинъ рифмуетъ
«стран;» и «он;»; по кривописанiю эта рифма гибнетъ («они» вм. он;). «Ее ланиты
оживлялись» (вм. ея), «Ее ничтожность разумею» (вм. ея). Тютчевъ рифмуетъ «ея» и
«я» («Исторглось из груди ее — И новый мир увидел я»). О мечтахъ: «Пускай в душев-
ной глубине — И всходят и зайдут они». У Мея гибнетъ ц;лое стихотворенiе, вдохнов-
ленное Викторомъ Гюго и вдохновившее Рахманинова на прелестный романсъ: «Оп-
росили они» (мужчины) ...«он; отв;чали» (женская мудрость, утоляющая мужское
недоум;нiе). По кривописанiю — «они» спрашиваютъ и «они» же отв;чаютъ.
У Пушкина: «Все говорят нет правды на земле»... «Делибаш уже на пике» (пике —
есть особая хлопчатобумажная ткань; вм. пик;). Изъ письма Гоголя къ И. И. Дмитрiе-
ву: «в дороге занимало меня только небо, которое, по мере приближения к югу, стано-
вилось синее и синее (вм. син;е). Гоголь пишетъ Языкову: «отныне взор твой должен
быть светло и бодро вознесен горе (вм. гор;); «немки... все, сколько ни есть, вяжут
чулок»; «в пище есть побольше мясного» (вм. ;сть); «благословенный воздух ее уже
дохнул» (вм. ея); «причина... вне... нашего ведения»... Достоевскiй: «думал... вернуться,
но удержался от неведения» (вм. нев;д;нiя). Мусоргскiй: «горе вознестися» (вм. гор;).
Л;сковъ: «а козочку я подоил и ее молочком начал дитя питать». Бальмонтъ: «ты лег-
кая волна, играющая в море» (вм. «въ чемъ»? — «во что» — такъ играютъ въ теннисъ,
въ шахматы, в море). Айвазовскiй назвалъ свою картину «На мор;» (гд;?); изъ этого
сд;лано «На море» (куда?).
Ко всему этому надо добавить, что новое кривописанiе искажаетъ и подрываетъ
ту драгоц;нную внутреннюю работу, которую каждый изъ насъ прод;лываетъ надъ
осмысливанiемъ словесныхъ корней. Прочтя слово «в;щiй», мы ассоцiируемъ по смыс-
лу къ «в;щунья», «в;д;ти», «в;д;нiе»; но прочтя слово «вещий» мы будемъ ассоцiиро-
вать въ безсмыслицу къ «вещь», «вещественный». Что значитъ «вещий Олег»? Ничего
не значитъ! Прочтя слово «пение», мы будемъ ассоцiировать къ «пень», «пеня», «пень-
ка», «пеньтюхъ»... Ближайшая ассоцiацiя къ «намерение» будет «мерин»; къ «присми-
7рев» — «ревъ»; къ «бессовестный» — «б;съ» и «вести»; къ «беда» — «бедуинъ», «бидо-
нъ», «бедламъ»; къ «тело» — «телокъ», «телиться»; къ «поместье» — «мести», «месть»,
но отнюдь не къ м;сто; къ левша» — «левъ» и «вошь»... И такъ черезъ всю смысловую
работу ассоцiацiй, которою живетъ и творится всякiй языкъ.
Зач;мъ вс; эти искаженiя? Для чего это умопомрачающее сниженiе? Кому нуж-
на эта смута въ мысли и въ языковомъ творчеств;?
Отв;тъ можетъ быть только одинъ: все это нужно врагамъ нацiональной Россiи.
Имъ; именно имъ, и только имъ.
КАКЪ ЖЕ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?
(Заключительное слово о русскомъ нацiональномъ правописанiи).
Если мы попытаемся подвести итоги всему тому, что необходимо сказать про-
тивъ «новой ор;ографiи», то мы произнесемъ ей окончательный приговоръ: она
должна быть просто отм;нена въ будущемъ и зам;нена т;мъ правописанiемъ, кото-
рое вынашивалось русскимъ народомъ съ эпохи Кирилла и Ме;одiя. И это будетъ не
«реакцiей», а возстановленiемъ здоровья, смысла и художественности языка.
Напрасно намъ стали бы указывать на то, будто бы мы защищаемъ прежнее пра-
вописанiе изъ политической вражды къ большевизму. Эту инсинуацiю произнесъ ког-
да-то г. Айхенвальдъ въ берлинской газет; «Руль». В;рно какъ разъ обратное. Если бы
новую ор;ографiю ввела русская нацiональная монархическая власть (чего она, конеч-
но, никогда бы не сд;лала!), то мы стали бы защищать прежнее правописанiе съ той
же энергiей; а вотъ защитники новой ор;ографiи, д;йствительно, политиканствуютъ
съ нею, придавая ей значенiе «прiятiя революцiи» «закапыванiя рва» или «спуска на
полозьяхъ». Съ другой стороны, если бы коммунисты вернули прежнее правописанiе
(чего они, конечно, никогда не сд;лаютъ!), то мы отнюдь не стали бы врагами спасен-
наго правописанiя, ни сторонниками коммунизма. Приписывать намъ политизацiю
вс;хъ критерiевъ духовной культуры — есть сразу инсинуацiя и пошлость. Вопросъ
же правописанiя р;шается не пристрастiемъ и не гн;вомъ, а художественнымъ чувс-
твомъ родного языка и отв;тственной аналитической мыслью.
Мы отлично знаемъ, что революцiонное кривописанiе было введено не больше-
виками, а временнымъ правительствомъ. Большевики сами привыкли къ прежнему
правописанiю: вс; эти Курскiе, Чубари, Осинскiе, Бухарины продолжали въ своихъ
р;чахъ «ставить точки» на отм;ненное «i» и требовать, чтобы коммунисты все зна-
ли на отм;ненное «;». Даже Ленинъ писалъ и говорилъ въ томъ смысл;, что старое
правописанiе им;ло основанiе различать «мiръ» и «миръ» (Изд. 1923 г. т. ХVIII, ч. 1,
стр. 367). Н;тъ, это д;ло рукъ проф. А. А. Мануйлова («министра просв;щенiя») и
О. П. Герасимова («тов. мин. просв.»). Помню, какъ я въ 1921 году въ упоръ поставилъ
Мануйлову вопросъ, зач;мъ онъ ввелъ это уродство; помню, какъ онъ, не думая защи-
щать сод;янное, безпомощно сослался на настойчивое требованiе Герасимова. Пом-
ню, какъ я въ 1919 году поставилъ тотъ же вопросъ Герасимову и какъ онъ, сославшись
на Академiю Наукъ, разразился такою грубою вспышкою гн;ва, что я повернулся и
ушелъ изъ комнаты, не желая спускать моему гостю такiя выходки. Лишь поздн;е уз-
налъ я, членомъ какой международной организацiи былъ Герасимовъ.
Что же касается Академiи Наукъ, то новая ор;ографiя была выдумана т;ми ея
членами, которые, не чувствуя художественности и смысловой органичности языка,
предавались формальной филологiи. Эта формализацiя есть язва всей современной
культуры: утративъ в;ру, а съ нею и духовную почву, оторвавшись отъ содержатель-
ныхъ корней бытiя, современные «д;ятели» выдвинули формальную живопись, фор-
8мальную музыку, формальный театръ (Мейерхольдъ), формальную юриспруденцiю,
формальную демократiю, формальную филологiю. И вотъ, новая ор;ографiя есть
продуктъ формальной филологiи и формальной демократiи, т. е. демагогiя. Въ Ака-
демiи Наукъ совс;мъ не было общаго согласiя по вопросу о новой ор;ографiи, а была
энергичная группа формалистовъ, толковавшихъ правописанiе, какъ н;что условное,
относительное, безпочвенное, механическое, почти произвольное, не связанное ни
со смысломъ, ни съ художественностью, ни даже съ исторiей языка и народа. Знаю
случайно, какъ они собирали подписи подъ своей выдумкой, нажимали на академи-
ка А. А. Шахматова, который, чтобы отвязаться, далъ имъ свою подпись, а потомъ
при большевикахъ продолжалъ печатать свое сочиненiе по старому правописанiю.
Свид;тельствую о томъ негодованiи, съ которымъ относились къ этому кривописанiю
такiе ученые знатоки русскаго языка, какъ академикъ Алекс;й Ивановичъ Соболев-
скiй, лекцiи котораго по «Исторiи русскаго языка», по словамъ того же Шахматова,
«получили значенiе посл;дняго слова исторической науки о русскомъ язык; — у насъ,
и заграницей». Свид;тельствую о такомъ же негодованiи вс;хъ другихъ московскихъ
филологовъ, изъ коихъ знаменитый академикъ Ф. Е. Коршъ, разразился эпиграммой:
«Старин; я буду в;ренъ, — Съ д;тства чтить ее привыкъ: — Обезиченъ, обезъеренъ. —
Обезъятенъ нашъ языкъ». Такiе ученые, какъ академикъ П. Б. Струве не называли «но-
вую» ор;ографiю иначе, какъ «гнусною»...
Для чего же это кривописанiе выдумывалось, ради чего вводилось? Публично
выдвигали два соображенiя: «новая ор;ографiя» проще и для народа легче... Эти
аргументы воспроизводились въ эмиграцiи и такими дилетантами-публицистами,
какъ г. Ю. Айхенвальдъ. На самомъ же д;л; эти аргументы совершенно неоснова-
тельны.
Вотъ данныя опыта. Одинъ русскiй ученый славистъ, членъ-корреспондентъ
Россiйской Академiи Наукъ, разсказывалъ мн; в 1922 году о результатахъ своего
пятил;тняго преподаванiя въ гимназiи. Онъ предлагалъ ученикамъ: кто хочетъ, учись
по старой ор;ографiи, кто хочетъ — по новой; требовать буду съ одинаковой строгос-
тью! И что же? Процентъ слабыхъ въ среднемъ счет; оказался одинаковымъ. Оказа-
лось, что трудно вообще правило и его прим;ненiе, независимо оть того, что именно
предписываетъ правило. Напрасно стали бы ссылаться на особыя затрудненiя, вызы-
ваемыя буквою ;. Эти затрудненiя были уже преодол;ны на чисто мнемоническомъ
пути. Уже по всей Россiи циркулировала дешевенькая книжка въ стихахъ и съ картин-
ками, гд; вс; слова, требующiя букву ; были включены въ текстъ: «Разъ б;лка б;са
поб;дила — И съ т;мъ изъ пл;на отпустила, — Чтобъ онъ ей отыскалъ ор;хъ». — Но
д;ло было то въ апр;л; — Въ л;су ор;хи не созр;ли» и т. д. Или еще: «Съ Дн;пра, съ
Дн;пра ли н;кто Гл;бъ, — Жилъ въ богад;льн; д;дъ-кал;ка, — Не челов;къ, полъ-
челов;ка... — Онъ былъ и глухъ, и н;мъ, и сл;пъ — ;лъ только р;пу, хр;нъ и р;дьку»...
и т. д. Запомнить эти стишки ничего не стоило; и учителю оставалось только пояснять
корнесловiе и смыслословiе...
Одинъ русскiй ученый говорилъ мн;: «Что они все твердятъ объ облегченiи? Пи-
шемъ мы, образованные, и намъ прежнее правописанiе совс;мъ не трудно; а необра-
зованной масс; важно читать и понимать написанное; и тутъ старое правописанiе,
в;рно различающее смыслъ, для чтенiя и пониманiя гораздо легче! А новое кривопи-
санiе с;етъ только безсмыслицу»...
Что же касается «упрощенiя», то идея эта сразу противонацiональная и проти-
вокультурная. Упрощенiе есть угашенiе сложности, многообразiя, дифференцирован-
ности. Почему же это есть благо? Правда, угашенiе искусственной, безсмысленной,
безпредметной сложности даетъ экономiю силъ: а растрачивать душевно-духовныя
силы на мертвыя ненужности нел;по. Но «сложность» прежняго правописанiя глубо-
ко обоснована, она выросла естественно, она полна предметнаго смысла. Упрощать ее
9можно только отъ духовной сл;поты; это значитъ демагогически попирать и разру-
шать русскiй языкъ, это в;ковое культурное достоянiе Россiи. Это наглядный прим;ръ
того, когда «проще» и «легче» означаетъ хуже, груб;е, примитивн;е, неразвит;е,
безсмысленн;е: или попросту — сл;пое варварство. Пустыня проще л;са и города; не
опустошить ли намъ нашу страну? Мычатъ коровой гораздо легче, ч;мъ писать стихи
Пушкина или произносить р;чи Цицерона; не огласить ли намъ россiйскiя стогна
коровьимъ мычанiемъ? Для многихъ порокъ легче доброд;тели и сквернословiе легче
краснор;чiя. Безвольному челов;ку безпринципная уступчивость легче идейной вы-
держки. Вообще проще не бытъ, ч;мъ быть; не заняться ли намъ, русскимъ, поваль-
нымъ самоубiйствомъ?
Итакъ, кривописанiе не легче и не проще, а безсмысленн;е. Оно отм;няетъ пра-
вила осмысленной записи и вводитъ другiя правила — безсмысленной записи. Оно
начало собою революцiонную анархiю. Во всякомъ культурномъ д;ланiи дорога идея
правила, ибо воспитанiе есть отученiе отъ произвола и прiученiе къ предметности, къ
смыслу, къ сов;сти, къ дисциплин;, къ закону. Правило не есть н;что неизм;нное; но
изм;нимо оно только при достаточномъ основанiи. Произвольное же ломанiе прави-
ла — вредно и противор;читъ всякому воспитанiю; оно с;етъ анархiю и развращаетъ;
оно подрываетъ самый процессъ регулированiя, совершенствованiя, самую волю къ
строю, порядку и смыслу. Зд;сь произволъ ломаетъ самое чувство правила, уваженiе
къ нему, дов;рiе къ нему и желанiе сл;довать ему. Введенiе же безсмысленныхъ пра-
вилъ есть прямой призывъ къ произволу и анархiи.
Вотъ именно это и учинило новое кривописанiе. Здоровая часть русской интел-
лигенцiи не приняла его и отвергла. Сд;лалось два «правописанiя». Старое стали за-
бывать, новому не научились. Возникло третье правописанiе — отбросившее твердый
знакъ, но сохранившее ять. Надо ждать четвертаго, которое отброситъ ять и сохра-
нитъ твердый знакъ. Скажемъ же открыто и точно: никогда еще русскiе люди не пи-
сали такъ безграмотно, какъ теперь; ибо въ ХVII и въ ХVIII в;к; — искали в;рнаго
начертанiя, но еще не нашли его, а теперь отвергли найденное и разнуздали себя
ор;ографически. Тогда еще учились различать «ять» съ «естемъ», и не были ув;рены;
а теперь, ссылаясь на свою малую образованность и на л;нь, узаконили смысловое
всесм;шенiе. «Намъ», видите ли, «некогда и трудно» изучать свою русскую, «слиш-
комъ сложную» ор;ографiю!.. Хорошо, господа легкомысленные л;нтяи! За это вы
будете надрываться надъ изученiемъ и усвоенiемъ гораздо бол;е сложныхъ иностран-
ныхъ ор;ографiй, — французской, англiйской и н;мецкой; — чужiе языки возьмутъ у
васъ все то время, котораго у васъ «не хватало» на изученiе своего, русско-нацiональна-
го, осмысленнаго правописанiя; ибо тутъ иностранные народы не будутъ принимать
во вниманiе вашу л;нь, ваше «некогда» и «трудно». И напрасно кое-кто въ эмиграцiи
выдвигаетъ то обстоятельство, что при господств; прежней ор;ографiи были слова
со спорнымъ «е» и съ неув;реннымъ «;»; не проще ли въ виду этого поставить всюду
безспорное «е»? Но в;дь есть не мало людей съ неув;ренною мыслью, честностью и
нравственностью... Такъ не проще ли не искать ни смысла, ни в;рности, ни честности,
а водворять прямо безсмыслицу, безчестiе и развратъ: по крайней м;р;, все будетъ
опред;ленно, ясно, просто и легко... Да, исторически была шаткость; но ее усп;шно
и осмысленно преодол;вали, до т;хъ поръ, пока не р;шили покончить съ культурой
языка и провалиться въ варварство.
Правъ былъ князь С. Н. Трубецкой, когда писалъ («Ученiе о Логос;», стр. 5): «сло-
во есть не только способъ выраженiя мысли, но и способъ мышленiя, само-объекти-
рованiе мысли». Правъ былъ и князь С. М. Волконскiй, когда настаивалъ на томъ, что
см;шенiе родовъ, падежей, степеней сравненiя и т. д. вызываетъ къ жизни «возврат-
ное зло»: дурное правописанiе родитъ дурное мышленiе. Зам;чательн;йшiй знатокъ
русскаго языка В. И. Даль писалъ въ своемъ «Толковомъ Словар;»: «Надо... сохранять
10такое правописанiе, которое бы всегда напоминало о род; и племени слова, иначе это
будетъ звукъ безъ смысла» (томъ 1, стр. 9). И именно въ этомъ единственно в;рномъ
языковомъ русл; движется нов;йшiй изсл;дователь русскаго правописанiя И. И. Кос-
тючикъ въ своемъ сочиненiи «Нашествiе варваровъ на русскiй языкъ». «Не реформа
была проведена, а искаженiе, коверканiе русскаго языка, и при этом — умышленное»,
отрывъ русскаго языка отъ его церковно-славянскихъ корней, денацiонализацiя рус-
скаго письма, русской этимологiи, фонетики, русскаго мышленiя...
И. С. Шмелевъ передаетъ, что одинъ изъ членовъ россiйской ор;ографической
комиссiи сказалъ: «старо это новое правописанiе, оно искони гн;здилось на заднихъ
партахъ, у л;нтяевъ и неспособныхъ»... И именно ученые академики посп;шили этимъ
безграмотнымъ л;нтяямъ на помощь: прервали всенародную творческую борьбу за
русскiй языкъ, отреклись отъ ея в;ковыхъ усп;ховъ и завоеванiй и революцiонно сни-
зили уровень русской литературы. Этимъ они попрали и смысловую, и художествен-
ную, и органическую природу языка. Ибо строгое соотв;тствiе звука и записи выгова-
риваемому смыслу есть д;ло художественнаго всенароднаго исканiя иррацiональнаго
(какъ всякое искусство!) и органическаго (какъ сама народная жизнь!).
И вотъ, въ отв;тъ этимъ разсудочнымъ формалистамъ и безпочвенникамъ, мы
должны сказать: писаный текстъ не есть д;ло произвола; онъ есть живая риза смыс-
ла, точный знакъ разум;емаго, художественное выраженiе духа. Правописанiе есть
продуктъ многол;тней борьбы народа за свой языкъ; оно есть сосредоточенный итогъ
его семейстики, фонетики, грамматики, символики и аллегорики — въ отношенiи къ
предметамъ и въ духовномъ общенiи людей. Мудро сказалъ Апостолъ Павелъ, что
люди общающiеся другъ съ другомъ вн; взаимнаго разум;нiя, суть другъ другу варва-
ры (1 Кор. 14:11). Не для того русскiй народъ бился надъ своимъ языкомъ, чтобы гор-
сточка революцiонныхъ «академиковъ» сорвала всю эту работу взаимнаго духовнаго
разум;нiя.
Правописанiе им;етъ свои историческiя, конкретныя и въ то же время филосо-
фическiя и нацiональныя основы. Поэтому оно не подлежитъ произвольному слому,
но лишь осторожному, обоснованному преобразованiю; совершенствованiю, а не раз-
рушенiю. Пусть же нарушители русской нацiональной ор;ографiи получатъ нав;ки
прозвище «друзей безграмотности» или «сподвижниковъ хаоса»; и пусть первымъ ак-
томъ русскаго нацiональнаго Министра Просв;щенiя будетъ возстановленiе русскаго нацiональнаго правописанiя.