В Нью-Йорке очень много русских

В Нью-Йорке очень много русских,
Что говорят не по французски,
Английский многие не знают,
Но их за это не ругают.
Не выселяют, как из Риги,
Где есть в мозгах латышских сдвиги.

На Брайтон-Бич, в своей стихии,
Живут, как будто бы в России.
Газеты, вывески, реклама -
Всё на кириллице, упрямо.
И в магазине тётя Люба
Кричит: «Вам сыр какого куба?»

Здесь борщ наваристый в почёте,
Пельмени здесь в ручной работе.
Здесь квас холодный продаётся,
И песня русская несётся
Из окон стареньких квартирок,
Сквозь шум манхэттенских пробирок.

Американец к ним заходит,
Словарь в кармане он находит.
Пытается сказать «спасибо»,
Выходит криво, косо, криво.
Но русский лишь махнёт рукою:
«Да ладно, брось, пойдём со мною!»

Его накормят до отвала,
Чтоб в животе потом урчало.
Нальют ему стакан «Столичной»,
За жизнь поговорят привычно.
И он уйдёт, слегка качаясь,
Душой славянской восхищаясь.

Здесь ценят не за знанье речи,
За добрый взгляд, мужские плечи,
За сердце - то, что нежно просишь,
За то, что ты в беде не бросишь.
За то, что можешь поделиться
Последней солью и горчицей.

И пусть акцент их груб и резок,
И в речи много «занавесок»,
Но в этом плавильном котле
Находят место на земле
Все те, кто ищет просто воли,
Свободной и достойной доли.

Им дела нет до Белой Дамы,
До Капитолия рекламы.
У них свои дела, заботы:
Семья, друзья, счета, работа.
Им главное, чтоб не мешали
И паспорта не отбирали.

Так и живут, храня традиции,
Не глядя на чужие лица.
В своей общине и на бреге,
Плывут на жизненном ковчеге.
Их не пугает океан -
Ведь Брайтон - не отдельный стан.

Так что пускай твердят в Европе
Про «пятую колонну», в злобе.
А здесь, под статуей Свободы,
Живут различные народы.
И русский говор год от года
Звучит как часть её народа.


Рецензии